Жаркое лето 82 года

Жаркое лето 82 года Взгляд из кабины пилота Исаак Мостов

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

5 июня – начало

Для меня всё началась со звонка в субботу, 5 июня 1982 года.

Мы, я и мой товарищ, лётчик «Фантома»1 из авиабазы Хацерим, студенты первого курса математики Иерусалимского университета, оба действующих резервиста ВВС, встретились у него дома, чтобы подготовиться к экзаменам последнего триместра учебного года.

Мы старше других студентов и математика даётся нам нелегко. Оба, кроме учёбы и еженедельных полётов, подрабатываем, как можем. У меня жена на восьмом месяце и дочке почти четыре годика, и каждая копейка к месту.

Так, что для занятий чистой математикой много времени нет, и мы помогаем друг другу. Кто понял лучше другого – объясняет «тупому». Кто достал от сокурсниц конспект – делился с другом.

Мы раз в неделю отсутствовали, а девочки, прилежно, хоть и не всегда понимая суть, записывали всё, что профессор говорил на лекции, включая анекдоты. Взамен за копию конспектов мы разъясняем им суть урока и что именно они там записывали. Как летуны суть мы ловили быстро, а вот с математической риторикой у нас было плоховато, приходилось прилагать усилия, чтобы постигнуть дисциплину математики и её язык.

Надо сказать, что июнь этого года начался тревожно – два дня тому назад, 3 июня палестинские террористы совершили покушение на посла Израиля в Лондоне. Наше правительство ответило словесной истерией и угрозами, а заодно, для того, чтобы показать народу, что что-то делается, а не только говорится, послала Скайхоки2 бомбить лагеря боевиков и склады оружия в Ливане.

На что те ответили ракетными обстрелами по северу Израиля, а особенно по «Галилейскому пальцу», выступу севернее долины Хула, центром которого был город Кирьят-Шмон'a, давняя цель обстрелов из южного Ливана.

На что наши самолёты были посланы «на охоту» за обнаруженными установками «Катюш», «Градов» и 130 миллиметровых артиллерийских орудий, а заодно и танками, которыми Палестинские боевики щедро снабжались в последнее время «братским» Советским Союзом. Всё это сопровождалось заявлениями, что «мы не потерпим», и «мы их заставим» от высоких политических лиц Израиля, так, что во что это выльется никто не знал…

А мы с моим товарищем, продолжали, держа ухо в остро, нашу подготовку к грядущим экзаменам по дифференциальному и интегральному исчислению, которые, как нам обещал наш профессор, должны были быть жестокими и стать судьбоносными для большинства студентов нашего курса – отбор на второй год был жёстким и по заранее известным критериям, в которых решающую роль играли оценки экзаменов.

В полдень, после того, как мы уделили за последние пару часов достаточно внимания интегралам и дифференциалам, мы позволили себе кофейную передышку. Я звоню домой, проверяю, как жена себя чувствует, и слышу от неё, что мне звонили из эскадрильи, просили перезвонить.

Звоню в КП эскадрильи.

Отвечает Ариеэла, наша старшая сержантка оперативного отдела и взволнованным голосом говорит «Как хорошо, что ты позвонил! Приезжай скорее, но, пожалуйста, не гони!».

Сказал другу, чтобы готовился к звонку из своей эскадрильи, а сам в машину и вперёд, помня наставление Ариэлы – «скорее, но не гони»…

Через час я уже «влетаю» на стоянку эскадрильи, и встречаю Моше К., нашего 2-го замкомэска.

Летом 74 года Моше и я вместе начинали первый курс Лётной школы, хотя Моше был старше меня и уже усел послужить в ЦАХАЛ-е годика полтора до того, как ВВС «согласилось» принять его курсантом. До армии Моше был баскетболистом, и даже участвовал в каких-то юношеских соревнованиях в Москве, о чём он мне изредка напоминал. Из-за своего армейского прошлого в Лётной школе он перепрыгнул курс и «выпустился» раньше меня. Отлетав на самолётах Кфир, прошлым летом он пришёл в нашу эскадрилью Скайхоков на должность второго заместителя командира. Он был всегда спокоен и терпелив, и на него всегда можно было положиться, что он всё сделает без лишних эмоций.

Однако сейчас он был взволнован и озабочен.

Стоя на ступеньках здания эскадрильи, затянут и застёгнут в полное лётное снаряжение, со шлемом в руках, Моше, нехарактерной для него скороговоркой, сказал мне: «Отлично, что прибыл так быстро! Это не учения, это серьёзно! Я и Н (летчик, который полгода назад заменил меня на посту начальника Оперативного отдела эскадрильи) бежим к самолётам и на старт. Ты – руководитель полётов, пока комэска не вернётся, а он у ВПП3, ждёт разрешения на взлёт. Все детали по заданию у сержанток штаба. Призывай эскадрилью – всех резервистов. И организуй помилование Раму Колеру, 1-му замкомэска, он в офицерской тюрьме в Атлите».