Жасминовый ветер

А у меня тем временем появился новый волнующий меня вопрос.

– Мариус, а что происходит с одеждой, когда ты перекидываешься в ворона? Я полагала, что если обернуться в кого-либо, то обратный переход ты встретишь в чем мать родила…

Мариус закатился басистым хохотом. Его смех был столь заразительным, что невозможно было не засмеяться вместе с ним.

– Я сделал так, что некоторые костюмы в моем гардеробе оборачиваются вместе со мной. Самые часто надеваемые. Если обернусь в чем-то другом, то одежда будет валяться на полу, и обратно я перекинусь вот так, как ты сказала, – в чем мать родила. Поэтому если я предполагаю обращение, то надеваю то, в чем могу обернуться, – пояснил мне Мариус, не размыкая наших объятий.

– Как там поживают мои родные и близкие люди? – задала ему вопрос, не скрывая при этом сарказма.

Мариус заметно напрягся.

– Странные они какие-то, – последовал ответ. – И разговоры ведут подозрительные. Я прекрасно их слышал, находясь в твоей комнате, а они болтали на кухне внизу. И что-то не слышно в их беседе искреннего беспокойства о твоей судьбе. То есть они, конечно, в недоумении, куда же ты пропала, но твои состояние и самочувствие не вызывают у них беспокойства.

– Чую, что-то тут нечисто, – сказала я Мариусу, и что-то мне подсказывало, что я окажусь права. – У меня с детства повышенная чувствительность на всякие странности или неприятности.

– Что ж, осталось дождаться ответа от четы Эринглив, и, возможно, тогда что-то да прояснится, – ответил мне Мариус.

– Теперь мне ясно, о чем меня предупреждали все эти пугающие сны, – выразила я свою мысль, вспомнив самые жуткие для меня детали таинственных сновидений, смысл которых теперь стал мне понятен.

– Какие еще сны, милая? – спросил меня заинтересованный Мариус.

– После нашей самой первой встречи тогда, на улице, меня стали посещать сновидения, смысл которых от меня ускользал…

И я все рассказала ему в деталях. Мариус посчитал это проявлением моего очередного дара. На этот раз прорицательского. Несмотря на то что мои способности проявлялись с детства, я пребывала в состоянии некоторого шока от того, что у меня вдруг оказался огромный магический потенциал, который хранил в себе множество «сюрпризов». Потенциал, а не психическое расстройство! Разве это не прекрасно? Не так-то просто поверить в свою уникальность и одаренность после того, как много лет подряд близкие люди считали тебя пустым местом. Это даже немного пугало меня, ведь огромная сила просто так не дается никому.

Тем временем за окном просыпался новый день. Солнце еще не появилось на небосводе, но линия горизонта постепенно светлела, наливаясь красками рассвета, звезды гасли, а птицы завели свои утренние трели, прославляя наступающий день. В окно влетел порыв ветра, принесший с собой свежий запах тюльпанов, морского бриза и сладковатый аромат моего любимого жасмина. Теперь, благодаря острому обонянию, я ощущала все его оттенки. Я подошла к окну и вдохнула свежий утренний воздух, наполненный ароматами весны и моря. Позади меня раздались шаги, и я снова оказалась в уютных объятиях Мариуса. Этот жест разбудил прилив нежности и эйфории в душе, и все мои проблемы уже не казались такими уж большими, а ожидание грядущих событий приятно будоражило кровь. И как я раньше без этого жила?

– С первым рассветом твоей новой жизни, – промолвил Мариус с улыбкой, которую я не видела сейчас, но чувствовала по интонации его голоса.

Так мы и встретили это утро – стоя вдвоем у большого окна и глядя на рождение нового дня. И в этот момент я ощущала, что действительно вижу первый рассвет своей новой жизни.

Глава 8 Знамение

Эмилия

Ответ на письмо мы получили через пару часов утром того же дня. В нем говорилось, что леди Эринглив узнала нас на том фото, которое было в моем кулоне, а мое фото, сделанное на полароид, развеяло последние сомнения и поставило точку в вопросе, где же моя мама. Вот мы и нашли друг друга. Без малого шестнадцать лет спустя… То письмо я читала с замиранием сердца и чуть дыша от волнения. Мы ожидали визита супругов Эринглив к нам в особняк вечером следующего дня, поскольку сейчас они находились в Северной империи по каким-то важным делам, которые теперь они намерены были срочно прервать ради меня. Наше письмо им переслала домоправительница.

Вернувшись из полицейского участка, Мариус вкратце рассказал, что ему удалось узнать. О моем исчезновении стало известно после того, как отец пришел в себя в больнице. К тому моменту я уже была у Мариуса, поэтому на месте аварии, естественно, никого не нашли. Теперь меня усердно искали, были задействованы даже группы волонтеров. При мысли о том, что люди тратят время и силы на бессмысленные поиски, которые, ясное дело, не увенчаются успехом, я ощутила неловкость. Но Мариус посоветовал отпустить эту ситуацию и сосредоточиться на предстоящих приятных переменах в моей жизни.