Жатва

Нужно было бы позвонить адвокату, но на это у Эбби не осталось сил. Она сидела и тупо смотрела на заказное письмо. Она думала о годах учебы, о работе, об удачно складывавшейся карьере. А теперь ее карьера висит на волоске. Эбби вспоминала, как вечерами засыпала над учебниками. Соседки по общежитию ходили на свидания. У нее на это не было времени. По выходным она работала в две смены больничным флеботомистом. Ее мутило от прозрачных трубок, заполненных донорской кровью. Но ей нужны были деньги, чтобы платить за учебу. На ней и сейчас висели сто двадцать тысяч долларов долга по студенческим займам. Она вспоминала свои скудные обеды из сэндвичей с арахисовым маслом. А сколько фильмов, спектаклей и концертов она пропустила, сберегая время для учебы.

Потом ее мысли переключились на Пита. Это из-за него Эбби решила стать врачом. Младший брат, которого она так хотела спасти, но тогда еще не умела спасать. Больше всего она думала о Пите, вечно десятилетнем.

Виктор Восс ковал победу. Он пообещал ее уничтожить и теперь планомерно выполнял свое обещание.

Нанести ответный удар. Пришло время нанести ответный удар. Вот только как? Эбби не была искушена в юридических тонкостях. Сейчас она вообще казалась себе дурой. Письмо, словно кислота, жгло пальцы. Эбби напряженно искала способ остановить Восса и ничего не могла придумать. На чем ей строить встречный иск? Обвинить его в нападении и рукоприкладстве, добавив к этому оскорбление чести и достоинства? Да, у нее были свидетели. Но решатся ли медсестры дать показания? Того случая недостаточно, совсем недостаточно, чтобы остановить Восса.

«Хватит молча утираться! Ты должна что-то придумать».

Эбби не удалось отсидеться в ординаторской. Ей опять позвонили на пейджер. Теперь хирургия. Эбби не была настроена с кем-либо разговаривать, но правила требовали отвечать на сообщения пейджера. Схватив трубку, она сердито ткнула в кнопки телефона.

– Ди Маттео, – буркнула Эбби, когда ей ответили.

– Доктор, у нас проблема с племянницей Мэри Аллен.

– Конкретнее!

– Сейчас четыре часа. Время вводить миссис Аллен очередную дозу морфина. Но Бренда нам мешает. Не могли бы вы…

– Иду! – ответила Эбби и швырнула трубку.

«Черт бы побрал эту набожную дуру!»

Сунув письмо в карман, Эбби устремилась вниз. По лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Добравшись до отделения, Эбби тяжело дышала, но не от напряжения. От злости. Как ураган, она ворвалась в палату Мэри Аллен.

Двое медсестер урезонивали Бренду. Мэри Аллен не спала, но слабость и боли мешали ей говорить.

– Вы и так одурманили ее до неузнаваемости, – упиралась Бренда. – Полюбуйтесь, в кого превратилась моя тетка. Она даже говорить со мной не может.

– Или просто не хочет. Вы об этом не подумали? – спросила Эбби.

Медсестры облегченно вздохнули. Эбби сейчас олицетворяла власть.

– Мисс Хейни, я прошу вас покинуть палату и не мешать процедурам.

– Моей тете не нужен никакой морфин.

– Здесь решаю я. Пожалуйста, выйдите из палаты.

– У нее осталось мало времени. Ей нужно собраться с силами, – заявила Бренда.

– Для чего?

– Чтобы полностью принять Господа. Если она умрет раньше и не успеет Его принять…

– Отдайте мне морфин, – потребовала Эбби, протянув руку к оробевшей медсестре. – Я сама его введу.

Получив шприц с морфином, Эбби подошла к койке. В вену Мэри был вставлен постоянный катетер с иглой, через который ей внутривенно вводили морфин и другие лекарства. Мэри едва заметно кивнула в знак благодарности.

– Только посмейте впрыснуть ей этот дурман. Я немедленно вызову адвоката, – пригрозила Бренда.

– Вызывайте, – сказала Эбби.

Она сняла защитный колпачок с иглы шприца, вставила иглу в приемное отверстие катетера и надавила на поршень. В это время Бренда метнулась к тетке и вырвала иглу катетера из ее тщедушной руки. Из раны на пол закапала кровь. Ярко-красные капли, покрывавшие линолеум, уничтожили в Эбби последние сдерживающие центры.

Медсестра поспешно бинтовала рану.

– Вон из палаты, – в упор глядя на Бренду, потребовала Эбби.

– Доктор, вы не оставили мне другого выбора.

– Я сказала – вон!

Глаза Бренды округлились. Она попятилась к двери.

– Мне позвать охрану, чтобы вас вышвырнули отсюда? – кричала Эбби, надвигаясь на Бренду.

Та испуганно пятилась, отступая в коридор.

– И чтобы больше я вас не видела возле моей пациентки! Я не хочу, чтобы вы изводили ее вашими библейскими бреднями!

– Я ее родственница! – взвизгнула Бренда.

– А мне ровным счетом плевать, кто вы такая!

У Бренды отвисла челюсть. Она молча повернулась и ушла.

– Доктор Ди Маттео, я могу поговорить с вами?

За спиной Эбби стояла старшая медсестра Джорджина Спир.

– Доктор, с вашей стороны это было крайне неуместно. Мы не имеем права так разговаривать с посетителями.

– Эта… она выдернула катетер из руки моей пациентки!

– Вы могли уладить конфликт иным способом. Вызвать охрану. Обратиться за помощью. Но в нашей клинике не принято оскорблять посетителей и их религиозные чувства. Вам понятно?

Эбби глотнула воздуха.

– Понятно, – тихо сказала она и совсем шепотом добавила: – Я сожалею.