Жатва

– Приятно слышать, – облегченно вздохнул Парр. – Значит, пока история остается в стенах этой комнаты. А миссис Льюис известно лишь то, что вы недоумеваете, как информация о доноре проскочила мимо них.

– Совершенно верно.

В зале послышался второй шумный вздох облегчения: к Парру присоединилась Сьюзен Касадо.

– Тогда все еще можно исправить. Мне думается, что доктору Арчеру необходимо самому позвонить в БОНА. Пусть он заверит миссис Льюис, что это было всего-навсего недоразумение, в котором мы теперь разобрались. Скорее всего, она это проглотит. Вряд ли она страдает повышенным любопытством. Мы же продолжим наводить справки, но осторожно, ничем себя не выдавая. Мы снова попытаемся связаться с доктором Николсом. Возможно, короткий разговор все прояснит.

– Вот только никто не знает, когда Николс вернется из отпуска, – заметил Арчер.

– А как насчет другого хирурга? – поинтересовалась Сьюзен. – Он вроде из Техаса?

– Мейпс? Я еще даже не звонил ему.

– Стоило бы.

– Я возражаю, – заявил Парр. – Нам незачем расширять этот круг.

– Почему, Джереми? Назовите причину.

– Чем меньше мы знаем, тем призрачней наша причастность ко всей этой… темной истории. Нужно обходить ее за мили. Скажите Хелен Льюис, что сердце для миссис Восс передали целенаправленно. Оно предназначалось только ей, и потому сведения о доноре не попали в БОНА. И больше – никаких объяснений.

– Иными словами, спрячем головы в песок, и поглубже, – ехидно бросил Уэттиг.

– Ничего не вижу, ничего не слышу. – Парр оглядел собравшихся, принимая молчание за общее согласие. – Думаю, вам и так понятно, что наш разговор не должен выйти за пределы этой комнаты.

– Вот только зло никуда не денется, – не выдержала Эбби. – Мы можем его не замечать, не видеть и не слышать, но оно все равно нас не отпустит.

– Клиника ни в чем не виновата, – отрезал Парр. – Мы не должны страдать. Не должны пасть жертвами злорадного любопытства и стать мишенями для домыслов.

– А как же этические принципы? Такое вполне может повториться.

– Я очень сомневаюсь, что миссис Восс в ближайшем будущем понадобится новое сердце. Поймите, доктор Ди Маттео, это был единичный случай. Отчаявшийся муж нарушил правила, чтобы спасти умирающую жену. История закончилась. Сейчас нам надо думать, как сделать так, чтобы это не повторилось. Мы можем выработать некие меры? – спросил Парр, поворачиваясь к Арчеру.

– Иного нам просто не остается, – кивнул Арчер.

– А что будет с Виктором Воссом? – поинтересовалась Эбби.

Молчание собравшихся подсказало ей ответ. Ничего не будет. С людьми, подобными Воссу, никогда ничего не случается. Он может обойти систему регистрации, купить сердце, купить хирурга, купить целую больницу. А еще он может купить юристов. Армию юристов. Столько, сколько понадобится, чтобы превратить мечты скромного хирурга-ординатора в выжженную землю.

– Он задался целью меня уничтожить, – заговорила Эбби. – Я думала, после успешной операции он поутихнет. Ничего подобного. Кто-то, кого он нанял, изгадил салон моей машины свиными потрохами. Его юристы выдвинули против меня два иска, и это только начало. Он объявил мне войну, которую готов вести любыми средствами. Знаете, в таких условиях трудно ничего не видеть и не слышать.

– Вы можете доказать, что все это – дело рук Восса? – спросила Сьюзен.

– А кто еще способен на такое?

– Под ударом репутация нашей больницы, – сказал Парр. – Постарайтесь это понять, доктор Ди Маттео. Нам нужно действовать единой командой. Мы все должны сплотиться. В том числе и вы, поскольку Бейсайд – и ваша больница.

– Но вдруг правда вырвется наружу? Вдруг на первой полосе «Глоуб» появится громадный заголовок: «Клинику Бейсайд обвиняют в махинациях с донорскими органами»? И то, что вы пытаетесь скрыть, бросят вам в лицо.

– Потому я и сказал: все, о чем здесь говорилось, здесь должно и остаться.

– У тайного есть свойство становиться явным. – Эбби вздернула подбородок. – Скорее всего, так и случится.

Парр и Сьюзен беспокойно переглянулись.

– Нам придется пойти на риск, – сказала Сьюзен.

Эбби скинула хирургический халат, запихнула его в бак для грязного белья и вышла, резко толкнув двойные двери. Еще немного, и наступит полночь. Пациент – жертва ножевого ранения – прооперирован и помещен в реанимацию. Интерн трудится над его карточкой, записывая распоряжения. Можно трубить отбой. В окопах все спокойно.

Затишье не радовало Эбби. У нее появилось слишком много времени подумать над всем, о чем сегодня говорилось в конференц-зале.

«Мне представился единственный шанс для ответного удара, но нанести его я не могу, – размышляла Эбби. – Не имею права наносить, если хочу оставаться игроком команды. Если интересы Бейсайда по-прежнему для меня что-то значат».

Интересы клиники были и ее интересами. Ее по-прежнему считали частью команды. Эбби усматривала в этом хороший знак. У нее есть шансы остаться работать в Бейсайде. Шансы окончить ординатуру. Это походило на сделку с дьяволом. Держи язык за зубами и не отступай от своей мечты. Если Виктор Восс позволит мечте осуществиться.

Если совесть позволит.