Жатва

Последовал мягкий толчок, и лунолет обрел некое подобие силы тяжести. Что-то рассерженно зашипело, и у Мэла на минуту заложило уши. Почти лишившись слуха, он наблюдал, как мимо проходят пассажиры, которым, видимо, нужно было здесь выходить. Заметив, что и мулатка-растеряха собирается к выходу, он достал из кармана подобранные вещички и протянул ей. Девушка радостно округлила темные глаза, приняла свои безделушки, присев в старомодном поклоне. Ее веселые подружки рассмеялись, и вся стайка упорхнула к одному из люков, разверзшихся в потолке.

– Я вижу, вы не только цветы подбираете, – произнесла Сабина с легким оттенком ревности.

– Не только, – сухо отозвался Мэл.

– Не смейте на меня злиться, юноша! – потребовала блондинка. – Иначе вы мне разонравитесь… Знаете, во всей Федерации найдется, как минимум, несколько миллионов мужчин, которые отдали бы все, что у них есть, лишь бы сейчас поменяться с вами местами…

Мэлу хотелось сказать, что и он бы сейчас с удовольствием поменялся бы с любым из них местами, но он благоразумно промолчал.

– Сразу видно, что вы новичок в мире шоу-бизнеса, – сказала Сабина. – Вы продержались три дня в «Жатве». Если повезет, продержитесь еще четыре, станете знаменитостью, хотя бы на время, заработаете кучу денег… И что дальше?

– Не знаю… – буркнул Мэл. – Не думал… Ну, помогу родным, конечно… А потом… Не знаю…

– Вот видите! – воскликнула Сабина. – А ведь это самый главный вопрос! Что делать, когда слава закатилась, а деньги еще есть? Где себя применить?

– Разве и для вас это вопрос?

– Для меня, пожалуй, нет… Я вернусь на Марс… Знаете, я ведь родилась и выросла там… И если кажусь хрупкой, то только с виду… Конечно, нынешний Марс совсем не тот, что был четыреста лет назад, однако детей поселенцев по-прежнему учат элементарным навыкам выживания… И меня с малолетства учили, как находить воду в пустыне и как разжечь костер из марсианской колючки, чтобы его не засыпало во время пыльной бури…

День четвертый

Мэл плохо представлял, что происходит на планете Марс, но девочку у костра, заметаемого пыльной бурей, представил совершенно отчетливо. Однажды он видел беспризорных детей, которые забрели на территорию его родного агрохоза. Ему стало жаль эту несчастную девочку и, если бы у него хватило духу, он бы прижал ее к себе и поцеловал в… щеку. Наверное, что-то такое блеснуло в его глазах, потому что «несчастная девочка» заметила его невольный порыв, и ее насмешливо-колючий взгляд обжег нахала почище пустынного ветра. Мэл смутился, но просить прощения за то, что не сделал, он не стал, а вместо этого с деревенской непосредственностью спросил:

– А у вас самой есть дети?

– Есть, – не сразу ответила Сабина. – Мальчик… Он сейчас живет со своим отцом, который отсудил его у меня… Лунолет постепенно заполнялся пассажирами, которые покидали «Орбис».

«Вниманию пассажиров! – вновь объявила механическая «Сабина». – Просьба занять свои места. Лунолет отправляется. Следующая станция – Залив Радуги.

После отстыковки от космического отеля попутчики молчали почти всю дорогу до Луны.

– Садитесь сюда, – сказала Сабина, уступая незадачливому соседу место у иллюминатора. – Вам будет интересно, а я все это видела сотни раз.

Мэл хотел было гордо отказаться, но любопытство пересилило. К тому же, пялясь в иллюминатор, он мог не смотреть на эту своенравную красавицу.

Лунолет больше не дрейфовал по воле волн мирового тяготения, хотя по сравнению со стартом из космопорта «Жатвы», отлет с «Орбиса» был гораздо мягче. На несколько минут вернулась невесомость, а затем тяжелая, но мягкая лапа нежно прижала пассажиров к креслам. Удобно устроив голову на подголовнике кресла, Мэл смотрел на удаляющуюся карусель космического отеля. Он видел и громадный двойной «бублик», прозрачные, пронизанные Солнцем цилиндры, внутри которых смутно клубилась зелень, и снующие по всем направлениям оперенные силуэты других кораблей. Но вот пятьдесят шестой развернулся, и «Орбис» уплыл из поля зрения. Опять показался величественный, полный света и воздуха шар Земли, но и он пропал за обрезом закругленной рамы, уступив место сияющему, словно начищенный медяк, лунному диску, немного тронутому по краям тенью.

Если бы не Луна, которая стремительно вырастала в иллюминаторе, движения лунолета не были бы заметны вовсе. Не прошло и минуты, как стали хорошо различимы исполинские цирки – знаменитые лунные кратеры – и зеленоватые пятна «морей», по сравнению с которыми земная Сахара была полна влаги. А через несколько минут лунный диск уже нельзя было охватить взглядом. Серповидные кромки кратеров, горные пики лунных гор нависли над лунолетом, который продолжал молниеносно сближаться с естественным спутником Земли. Теперь это уже был не полет, а падение. Ужас парализовал Мэла. Он с трудом повернул голову на одеревеневшей шее, чтобы посмотреть на соседку, которая снова безмятежно смежила прекрасные веки. Странно, но никто в кабине, кроме него, не замечал назревающей катастрофы.