Жатва Дракона

"Медиумов мало", – ответил Ланни. – "И деньги не смогут их создать".

Он объяснил, что не может остаться. У него была встреча следующим вечером в Берлине, и он её не мог пропустить. У них с Монком была договорённость, что через определенное время после отправки письма, тот выйдет на назначенную улицу в среду вечером в десять часов, а затем каждую среду и субботу. Ланни с грустью откланялся и отправился по одному из своих знакомых маршрутов вверх по долине реки Уаза. Затем он въехал в долину Мааса, которую двадцать пять лет назад топтали своими коваными сапогами армии кайзера. Софи Тиммонс, баронесса де ля Туретт, была подхвачена этим опасным серым потоком и была вынуждена бежать в крестьянской повозке, запряжённой старой белой лошадью. В кипучие времена родились Ланни Бэдд и его друзья!

Он провел ночь в Кельне и заснул под грохот артиллерии и танков, проезжавших под большими окнами. Для него это был не просто городом парфюмерии и собора, но местом, где он испытал сильное беспокойство, встречая Ганси и Бесс вскоре после пожара в Рейхстаге. В этом городе они выступили с концертом, два известных красных, один из которых был евреем, а другой предательницей ее арийской чести. Как им разрешили дать этот концерт, и позволили Ланни вывезти их из Германии? Ланни не знал, и никто не мог ему сказать этого. Но ничего не случилось. О, Боже, если бы только Йоханнес, Мама и Фредди и все остальные приехали в то же время, вместо того, чтобы ждать несколько недель, чтобы устроить свои дела! Ланни пережил эти трагические дни, проезжая через немецкий Рур, с его десятью тысячами фабричных труб, извергающих черный дым, все восемнадцать часов светлого времени и шесть часов ночи. Это было во время летнего солнцестояния. Повсюду войска двигались в западном направлении, замедляя его движение и заставляя его ненавидеть все немецкое.

VII

На следующее утро прямо в Берлин по одному из этих чудесных автобанов. Они были гордостью и надеждой фюрера. И кто был умнее, бывший ефрейтор или президент Бэдд-Эрлинг Эйркрафт? Робби сказал, что это был величайший промах, потому что на войне Германии не хватит бензина и резины. Гитлер должен был строить у себя железные дороги, потому что у него был уголь в неограниченном количестве. Ответ состоял в том, что он ставил в рулетку на короткие войны. Легкие маленькие войны, по одной за раз, как в Испании, Австрии, Чехословакии. Сможет ли он их провести? Об этом думал агент президента, проезжая мимо нескончаемой беспорядочной вереницы промышленных городов, с дымящими фабричными трубами.

В Берлине на крыше Адлона были установлены зенитные орудия, а в вестибюле было много эсэсовцев. У Ланни было время помыться и побриться, поужинать и прочитать газеты. Чтение газет была не малой частью его работы, поскольку эти "скоординированные" журналы рассказывали немецкому народу, во что их правители хотели, чтобы они верили. И из них можно было угадать, что было запланировано на ближайшие несколько недель. Можно было ручаться, что в этот период Германия не собиралась воевать с Советским Союзом, потому что вся пропаганда против ужасного монстра большевизма исчезла из нацистской прессы. Нет больше приземистой обезьяноподобной фигуры, волосатой, рычащей, с кровоточащим кинжалом в одной руке и пылающим факелом в другой! Вместо этого, поскольку нацистам нужно было кого-то ненавидеть, можно было увидеть нарядно одетого джентльмена с выступающей челюстью и длинным мундштуком с сигаретой со злобной ухмылкой. Его звали Розенфельд, а его предки были евреями, поэтому он так ненавидел арийских немцев и посылал дурацкие телеграммы арийскому фюреру!

Ланни сел в машину и за минуту до десяти часов был в назначенном углу. Никого не было видно, поэтому он проехал вокруг квартала. На следующий круг там был Монк, только что прибывший. Согласно своей привычке Ланни заехал в темное место, остановился у обочины и отпер дверь своей машины. Через мгновение в неё влез человек, и они уехали. Ланни оставалось только повернуть за один или два угла и проследить, чтобы за ними не было машины. Потом они могли продолжать ездить и разговаривать всю ночь, если им нравилось.

Монк не терял времени. "Риббентроп еще не приехал в Москву", – сказал он. – "Сделка была задержана".

– Русские слишком много хотят?

– Очень вероятно, что так. Я хочу, чтобы вы знали, что моя информация была точной. Поездка действительно планировалась. Я бы не стал бы гонять вас попусту.

– Не волнуйтесь, я все равно должен был приехать. Ваша информация очень важна. Расскажите мне все, что можете.

– Переговоры, безусловно, идут, решение остаётся под вопросом, Гитлер не может решить, куда он хочет прыгнуть.

– Он не одинок в этом, Монк. Это та же история в Париже и Лондоне.