Жаворонок

Королева Иоланта. И впрямь этот престиж единственное, что нам осталось, и его надо всячески защищать; тут наши крошки правы, Карл. Совершенно необходимо, чтобы на этом балу присутствующие признали, что дамы французского двора одеваются лучше всех на свете. Не забывайте, никто еще точно не сумел определить — что пустяк, а что нет… Агнесса отчасти права: если у тех на балу не будет новых головных уборов, это равносильно нашей победе…

Карл(насмешливо). Победе, которая не помешает им оттяпать у нас Орлеан, милейшая маменька!.. Заметьте кстати, Орлеан не мой, он входит в ленные владения моего кузена; лично я спокоен, у меня нечего больше отбирать; кроме Буржа, который никого не интересует, у меня нет ровно ничего, и все-таки, что ни говори, это королевство!.. А по последним сведениям, Орлеан взят!.. И сколько бы я ни контратаковал англичан с помощью дамских головных уборов…

Агнесса. Ты просто не отдаешь себе отчета, Карл, как может быть опасен новый головной убор в глазах женщины — это же смертельный удар… Я, я тебе говорю, и Бедфордиха и Глостерша, а особенно любовница кардинала, которой по ее положению необходимо быть особенно элегантной, просто умрут от зависти! Ты только подумай, мы бросаем в бой новые шапочки в двенадцать вершков высоты… и с рожками! Другими словами, нечто совсем-совсем противоположное современной линии головных уборов… Ты просто не отдаешь себе отчета, Карл, миленький, какого шума наделают по всем европейским дворам эти два рожка… Это же настоящая революция!

Молодая королева(восклицает). А маленькие складочки сзади!..

Агнесса. Маленькие складочки — это шедевр!.. Да что говорить, поверь, дорогой, они сна лишатся… И я утверждаю, это отзовется рикошетом и на кардинале, и на Бедфорде, и на Глостере, они не будут иметь свободной минутки, чтобы подумать об Орлеане. (Торжественным тоном, звучащим будто глас самой мудрости.) Если хочешь победы, Карл, — вот она у тебя под рукой и, главное, даром.

Карл(ворчливо). Даром, даром… Не смеши ты меня! Скажи-ка лучше, во сколько мне обойдутся ваши шапочки?

Агнесса. Шесть тысяч франков каждая, любимый мой. Это просто даром, если учесть, что они сплошь вышиты жемчугом… А жемчуг — прекрасное помещение капитала… Когда шапочки выйдут из моды, ты всегда можешь перепродать их какому-нибудь еврею, и у тебя будет немножко денег для твоих солдат.

Карл(взрывается). Шесть тысяч франков! Но где же я, скажи на милость, возьму шесть тысяч франков, дуреха?..

Молодая королева(кротко). Двенадцать тысяч, Карл, потому что нас двое, не забывайте, пожалуйста. Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваша жена была одета хуже, чем ваша любовница.

Карл(воздевает к небу руки). Двенадцать тысяч франков! Да они окончательно рехнулись!

Агнесса. Заметь, есть модель попроще, но не советую ее брать. А то твоя психическая атака на этих идиоток англичанок провалится. Ведь, в конце концов, ты же этого добиваешься!

Карл. Двенадцать тысяч франков! Вы бредите, мои кисоньки. Да ведь этой суммы хватит, чтобы выплатить содержание половине солдат Дюнуа, которым я задолжал за полгода. Я никак не пойму, маменька, как вы, женщина в высшей степени здравомыслящая, можете их поощрять?

Королева Иоланта. Потому-то, Карл, я и поддерживаю их, что я женщина здравомыслящая. Разве хоть раз в жизни действовала я против ваших интересов, когда речь шла о вашем благе и вашем величье? Разве вы можете упрекнуть меня в узости суждений? Я мать вашей супруги королевы, и я лично представила вам Агнессу, когда поняла, что это к вашему же благу.

Молодая королева(обиженная словами матери). Пожалуйста, маменька, не хвастайтесь этим!

Королева Иоланта. Агнесса очаровательная девушка, дочь моя, и превосходно справляется со своим делом! А нам обеим в высшей степени было необходимо, чтобы Карл наконец стал мужчиной. А государству это было еще нужнее, чем нам с вами. Где ваше величие, дочь моя, вы рассуждаете сейчас, как мещаночка!.. Для того чтобы Карл стал мужчиной, ему требовалась женщина…

Молодая королева(колко). Но, по-моему, я тоже женщина и к тому же его жена!