Жажда

Пистолет снова медленно пополз к виску. Галстук неожиданно стиснул горло стальной удавкой, и Семен свободной рукой ослабил узел. Руку пронзила судорога. Но пальцы только сильнее стиснули рукоять. Семен задержал дыхание, как перед погружением в воду… Нет, не сейчас. Увидят, помешают. Только закрою дверь. Где же ключ? Может в замке?

Дверь отлетела в сторону во второй раз. Весело галдя, на колени Семену взобрались две девочки-близняшки и наперебой стали требовать показать книжку с картинками или поиграть с ними в бирюльки. Пистолет вывалился из рук и немыслимым образом отлетел за спину. Семен цыкнул зубом и вымученно заулыбался.

Следом вошла молодая мамаша и стала выпроваживать дочек в коридор.

— Дядя Семен занят, — приговаривала она, бросая на Семена теплые и смущенные взгляды.

— Ты уж извини, Сеня. Дети. — Пожала она плечами и улыбнулась.

— Ничего-ничего, Оля, — ответил он.

Ольга помедлила и вышла из комнаты, притворив аккуратно дверь.

Семен бесцельно пошарил глазами по полу. Потом, покряхтев, достал изпод кресла пистолет, стер с него пыль и взвесил в руке. Пить хотелось еще сильнее, но он только сжал зубы и сел. Скоро ничего этого не будет. Надо закрыть дверь. Семен разогнулся и встал.

Едва его пальцы коснулись ключа, как с той стороны послышались шаркающие шаги, а за ними раздался осторожный стук. Семен посторонился, и в комнату вошел остролицый седовласый старичок.

— Здравствуйте, Сеня. Вы мне на днях книжку давали почитать. Библию. Помните?

— Да, — обречено ответил Семен. — Вон она, на второй полке.

— Я хотел еще почитать, — нерешительно произнес старичок.

— Конечно, берите, Федор Тимофеевич.

— Спасибо! — глаза старика просияли. — А то знаете, всю жизнь за кульманом проторчал, а только сейчас стал замечать, что жизнь эта самая не в две гостированые линии.

Он достал книгу и задумчиво полистал ее.

— Вы знаете, как открою ее, сразу словно светом наполняюсь. «И я скажу вам: просите, и дано вам будет; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам…»

Семен запихнул ТТ сзади за пояс и протянул руку:

— Дайте-ка.

Старик умиленно подал ему Библию. Семен перелистнул страницы одной рукой и злорадно ткнул пальцем в строчку.

— Кто не с нами, тот против нас… — прочел старик шелестящими губами. Веки его дрогнули. — Как же так? — спросил он растерянно. Бормоча себе под нос, он удалился.

Семен вздохнул. Светом значит наполняется. И зачем было старика расстраивать? Скорее отсюда. Он запер дверь, положил ключ в карман и вернулся в угол. Теперь пусть попробуют достать.

С каждой минутой становилось тяжелее и больнее все обрывать. Обидно становится за бесцельно выстраданное. И еще беспокоило Семена, как он будет умирать. Сколько продлится агония? Что, если это окажется мучительная смерть? Каждая клеточка размозженного, опаленного мозга будет вопить о пощаде и гаснуть, как искры, улетающие в темноту от костра. Семен оторвал дуло от виска. На коже отпечаталось бордовое кольцо.

О чем ты жалеешь, глупый, спросил он себя?

Дуло прижалось к виску. Указательный палец налился свинцом и стронулся с места. Курок последовал за ним.

Во входные двери позвонили. Два раза. Это к нему.

У нас все дома, криво ухмыльнулся Семен. На глазах навернулись слезы.

Снова два звонка.

Щелкнул замок. Раздались голоса. Опять эта Марья Антоновна, безобидная старушка с бездумными серыми глазами. Вечно она некстати. Кто бы это мог быть, со скрипом провернулись мысли в голове Семена. И тут он узнал голос бывшей жены.

— Марья Антоновна? Здрасти. Семен дома?

— А не знаю, дочка. С утра был. А сейчас не знаю… Я не слежу ведь.

— Ну хорошо, Марья Антоновна. Я только заберу свои вещи. Нашла квартиру.

— Ну не знаю, — равнодушно протянула старуха. — Это ваши дела. Я ведь не лезу…

— У меня есть ключ. Заодно и его оставлю.

Семен постучал себя кулаком по лбу. Как можно было забыть про ключ?! Рука с пистолетом опустилась на колено. Кисть мелко подрагивала, вены набухли.

Но что это? Кроме Веркиного звучал еще один голос. Где-то Семен его уже слышал.

К комнате приблизились, порылись в сумочке, вставили ключ в скважину, но, передумав, сначала постучались.

— Сеня, это я. Ты дома?

Семен хмуро промолчал, погруженный в невеселые мысли. За окном проплывали облака.

Ключ повернулся два раза.

— Спасибо, Марья Антоновна. Можете идти. Мы предупредим когда будем уходить.

Старуха зашаркала тапочками по досчатому полу.

— Сеня? — проговорила Вера, приоткрыв дверь. Молчание. Она вошла на цыпочках и поманила кого-то пальцем, ожидавшего за спиной. В комнате появился моложавый мужчина в серо-голубом плаще при галстуке и золотых часах.

— Нет его, Ромка.

Мужчина оглянулся вслед уходившей старухе.

— Тебе не показалось, что она тебя не узнала? — удивился он.

Мужчина, с виду уверенный в себе, держался немного скованно. Атмосфера чужого жилища побуждал вести себя подобающим образом.

Вера схватилась за лацканы плаща и притянула «Ромку» к себе.

— Ай, какая тебе разница. Ты понимаешь, что его нету дома?! Это же какой случай побесить тою мегеру!

— Да неудобно, Верунчик, — пробормотал он.