Жажда

— Брось, — она пихнула дверь и стала вплотную разглядывать его лицо. О чем еще мы мечтали целое утро? Смотри, как здесь уютно. А кровать-то какая!

Семен, сжав губы, отвернулся к стенке и покачал головой.

— Кто в конце концов тут мужчина?!

Роман заколебался и взял Веру под локоть. Она хитро прищурилась, запуская руку под плащ.

— Только быстро, — сдался Роман.

Они повалились на кровать и стали, хихикая, ласкать друг друга. Когда Роман добрался до груди, Вера самозабвенно улыбнулась и повела головой в сторону.

Увидав Семена, она сначала моргнула. Потом закричала.

— Что такое?!? — Роман поднял голову, пустыми глазами уставился на Веру и только потом глянул в угол. Оба тут же, не сговариваясь, засуетились.

— Ну знаешь… — обозленно процедила Вера. — Я не предполагала, что ты способен на такие подлости. Что угодно!.. Но не это.

— Вер, — напряженно позвал ее ухажер и указал на ТТ в руках Семена. Парочка замерла.

Лицо Веры стало песочного цвета.

— Ты что, вообще обалдел?!

— Послушайте, Семен, — начал осторожно Роман, поднимая руки ладонями вперед. — Мы просим прощения. Мы не знали…

Семен смотрел на них ничего не выражавшими глазами. Рука с пистолетом продолжала мелко подрагивать. Губы тоже дрожали, то стремясь растянуться в улыбке, то уголками опадая вниз.

— Только не надо этого, — продолжал уговаривать мужчина, — не сходите с ума.

— Да что ты его упрашиваешь! — взбесилась Вера. — Эту сволочь! Я не твоя вещь, Сенечка! Слышишь!

— Да подожди ты! — не выдержал мужчина. — Да поймите, что это обычное дело!

Они боком стали пятится к дверям. Держась друг за друга, прокрались в коридор. Семен не шевельнулся, внимательно следя за ними.

— Ну, знаешь! — воскликнула Вера, просунув в щель голову. — Лечись.

Она вытянула руку, схватила с комода сумочку и шмыгнула в коридор.

— Мы зайдем попозже! — крикнула она обалдевшей старухе в дальнем конце квартиры. Хлопнула входная дверь.

Семен, сжав губы, ухмыльнулся. Он опять взвесил пистолет в ладони. Оказывается, опасная штука эти вопросы бытия. Или быта. Стреляться ему расхотелось. Он швырнул ТТ на измятую кровать, снял пиджак и с наслаждением стянул галстук. Письмо он разорвал на мелкие кусочки и засунул обрывки в карман. Эти ближние к чему угодно вызовут отвращение. Он постоял над столом и, отстучав пальцами глухую дробь, направился в ванную. Наконецто он сможет хотя бы напиться.