Жажда

Если позволить себе несколько громких слов, то наша цель – сделать российское общество более динамичным, связным и бурлящим живой энергией, более восприимчивым и благожелательным к предпринимательским порывам, благосклонным к развитию и реализации личных талантов, жаждущим достижений многих для блага многих. Мы с уважением используем многолетний западный опыт социального предпринимательства, проверенные методы и программы, из которых мы отбираем наиболее действенные. Но реализация наших проектов опирается на особенности и характерные черты именно российского общества. Оно за последнюю четверть века проделало в экономической и политической сферах колоссальный путь и способно двигаться дальше при условии изменения качества нашей общественной жизни. Суть этого изменения – в решении проблемы дефицита интенсивности, результативности и разнообразия общественных коммуникаций и повышении плотности социальной ткани.

В ближайшие 10–20 лет продвижение именно в этой сфере кардинально преобразит к лучшему нашу страну. Окидывая взглядом этот временной горизонт, я не вижу причин, которые могли бы нам помешать. И я хочу в этом участвовать: придать процессу динамику и использовать колоссальный опыт, который дала мне моя компания. Это опыт успеха в самых сложных условиях, опыт мощного поступательного роста, который кратко можно выразить очень простой формулой: невозможного не существует, а все возможное – достижимо.

2. Самые важные люди

Когда твоя фамилия Рыбаков, а твои предки четыре века тому назад пришли на Волгу и, судя по фамилии, точно занимались рыбной ловлей, шутки и метафоры на эту тему неизбежны. Что ж, воспользуюсь подачей, чтобы объяснить, в чем я вижу свою задачу. Всем известна мудрость, гласящая, что не надо давать людям рыбу – надо дать им удочку и научить ловить. Так вот: в современном мире этот рецепт больше не работает. Раздав удочки, мы добьемся только одного: все займутся интенсивной рыбной ловлей в доступных им водоемах и очень скоро выловят всю рыбу. Собственно, именно это и происходит в мировой экономике.

Задача, которая стоит сегодня перед передовыми развитыми обществами, заключается в том, чтобы принципиально перестроить всю систему «рыбной ловли», а точнее – создать новые «рыболовные» экосистемы. Понятие экосистема представляется мне наиболее подходящим, потому что в него зашиты одновременно и принцип органичного развития, и осознанная управляемость. Мы нуждаемся не в затыкании брешей путем распределения и перераспределения ресурсов, а в создании как можно большего количества «точек кипения», где свободная деятельность вовлеченных людей дает прирост ресурсов, их умножение. Именно такие экосистемы обладают способностью к самостоятельному расширению и усложнению. А это означает, в свою очередь, что для «большой рыболовной трансформации» нужны бизнес-подходы. Бизнес знает, как умножать и как управлять этим процессом. На протяжении долгого времени управленческую моду задавала военная сфера – не только органы госуправления, но и корпорации ориентировались на военный опыт построения иерархий и управления большими коллективами людей. Но последние 20–30 лет перенос опыта движется в обратном направлении – и государственные, и военные структуры обращают все больше внимания на принципы бизнес-управления.

Весь смысл бизнеса заключается фактически в одном – в эффективности. А его деятельность – в создании эффективных механизмов. Малых, средних, больших, но главное – масштабируемых и хорошо управляемых, где издержки функционирования снижены до минимально возможных. Бизнес – не тупое делание денег, а максимальная конструктивность, продуктивность и эффективность процессов, приносящих деньги. Поэтому и в филантропии нам близок такой подход. Наша цель не в том, чтобы потратить деньги на рыбу или удочки. Мы стремимся, найдя перспективную для социального предпринимательства нишу, организовать работу так, чтобы максимум на пятый год порожденный нами (да, поначалу на деньги фонда) проект имел диверсифицированную систему самообеспечения и вышел на собственную операционную устойчивость. И, как показывает практика, некоторым проектам это удается сделать даже раньше. В этом и состоит принципиальное отличие нашего подхода от классического представления о благотворительности.

Сегодня в России не хватает традиции самопомощи, подкрепленной высокой эмоциональной вовлеченностью.