Жажда

Сейчас воскресенье, второй день без воды в водопроводах. Стоит удушливая жара, и чувствуешь себя, как банка содовой, оставленная на солнцепеке. Если судить по солнцу, время – три с небольшим пополудни, и я забираюсь в свое личное убежище. Если быть точным, то это приподнятый над поверхностью форт, который я построил на дубе, растущем на заднем дворе. Кто-то может назвать это шалашом, но такое название оскорбительно и для меня, и для моего укрепленного убежища. Разве кто-нибудь хранит в шалаше оружейный арсенал и ведет из шалаша разведку с применением системы инфракрасного слежения? Мое убежище почти так же круто, как и вполне реальное убежище, которое мы построили в лесу на случай ядерной атаки, электромагнитного импульса и прочих сценариев конца света. Мы строили его все вместе несколько лет назад, как раз перед тем, как мой старший брат Брэди ушел из дома. И если все обернется полным хаосом, наша семья переберется туда. Но пока мне хватает своего собственного убежища на дереве.

У меня здесь достаточно собственных припасов. Позаботился я и об оружии. Есть у меня ружье для пейнтбола, моя тактическая наступательная рогатка и пневматическое ружье «Уайлдкэт уиспер». Из припасов – оптимальное количество энергетика «Маунтин дью», на котором можно запросто несколько недель обойтись без сна, а также пакеты с моей любимой лапшой быстрого приготовления – той, что с ароматом цыпленка. Приятно осознавать, что ты запасся достаточным количеством еды с глутаматом натрия, который поможет тебе пережить умирающее в муках человечество.

Я выглядываю из окна своего форта и замечаю, как кто-то приближается к нашему дому. Чтобы рассмотреть его получше, беру бинокль. Коричневый костюм и галстук «боло» – отличные приметы, выдающие своего владельца со всеми потрохами. Это мистер Бернсайд, в прошлом управляющий крупной фирмы, который никак не может смириться с тем, что карьера его закончилась. Не придумав ничего лучше, пару лет назад он организовал тихий переворот и подмял под себя Ассоциацию домовладельцев. С тех пор он управляет ею железной рукой. Мы абсолютно уверены, что мистер Бернсайд – фашист. Наверняка пришел известить нас, что наши окна чересчур пуленепробиваемы, дверь в гараж содержит в себе недопустимый избыток титана, а расположенная на крыше посадочная площадка для дронов вызывающе хороша. Но, присмотревшись, я вижу, что мистер Бернсайд явился без обычной своей папки с заявлениями, петициями и прочей бюрократией. Вместо этого он держит в руках то, что напоминает подарочный сверток, украшенный бантом. Мне интересно, а потому я, крадучись, прикрываясь кустами, пробираюсь к той стороне дома, откуда видно парадную дверь.

Бернсайд приглаживает свой прикрывающий лысину зачес и четырежды стучит. Потом добавляет пятый стук, лишний раз доказывая тем самым свой несносный характер.

Мой отец открывает дверь, но только наполовину.

– Добрый день, Билл, – говорит он. – Чем я обязан тому удовольствию, что вы доставляете мне своим визитом?

Означает же все это: «Какого черта тебе от меня нужно?»

Бернсайд улыбается, демонстрируя зубы слишком белые, чтобы быть естественными.

– Просто проверяю, как обстоят дела у семей в нашей округе.

После чего внимательно осматривается, демонстрируя деланую заинтересованность.

– Должен сказать, – говорит он, – что меня очень интересуют некоторые из уникальных приспособлений, которыми вы оснастили свое хозяйство.

– Вы имеете в виду нашу теплицу, против которой возражает Ассоциация?

– Вода под мостом, – говорит Бернсайд, делая жест рукой, и на его запястье звякают золотые часы, которые он получил при увольнении, а также его индивидуальный медицинский смарт-браслет. Не знаю, как у него со здоровьем, но даю пять против десяти, что он не складирует положенные ему лекарства.

– А разве вы не слышали, – спрашивает отец, – что под мостом воды уже нет?

Бернсайд смеется, но его смех не снимает напряжение, а, напротив, усиливает. И тогда Бернсайд протягивает моему отцу подарочный сверток.

– Это от меня и моей жены, – говорит он. – Просто для того, чтобы нам было легче забыть прошлое.

– Очень мило с вашей стороны, Билл, – произносит отец. – И это, полагаю, означает, что вы, как и Ассоциация, не станете возражать, если я укреплю забор. Я подумываю о десяти футах.

Бернсайд ощетинивается, но берет себя в руки и заявляет:

– Я поговорю с членами совета. Не думаю, что с этим возникнут проблемы.

– Могу ли я быть вам еще чем-нибудь полезен? – спрашивает отец, явно наслаждаясь своей победой.

– Как я и говорил, я обхожу соседей, чтобы сообщить всем, что Ассоциация домовладельцев планирует объединить некую часть ресурсов, которыми мы все располагаем. Будем помогать друг другу во времена кризиса…

Ни слова не говоря, отец ждет продолжения. Бернсайд, не чувствуя поддержки, пребывает в явном затруднении.

– Я уверен, что ваша семья готова ко всему, – продолжает он, вновь демонстрируя свои фарфоровые зубы. – Но, конечно, есть люди, которых нынешняя ситуация застала врасплох.