Жажда

Секретов на Станции от своих быть не должно. Всё либо работает на наше выживание, либо против. Поэтому я, конечно, рассказала. Коля закрыл люк в наш сегмент (рвался набить бин Раману морду, но я не пустила) и отправил американцам сообщение, что с этой минуты всё взаимодействие – только через внутреннюю сеть МКС. Потому что поведение члена американского экипажа – это ответственность их руководителя. Прощальный совместный ужин отменяется. Спасибо – до свидания.

Эндрю предпринял жалкую попытку оправдать бин Рамана, написав, что, по убеждению принца, мусульманская замужняя женщина, живущая с двумя чужими мужчинами, спящая с ними в одном помещении (уж не говоря про принятие душа – который на МКС состоит из обтирания влажными полотенцами, и посещение туалета), мусульманская женщина, мелькающая перед его взглядом в шортах и футболке да ещё и с непокрытой головой; так вот, такая женщина – просто развратница. И, с точки зрения принца, он не мог мне нанести никакой обиды или как-то оскорбить, поскольку своим поведением и внешним видом я сама даю повод кому угодно залезть ко мне в трусы.

– Идиоты, – сказала я. Они хотят, чтоб я на Станции в парандже сидела?

– Я был об Эндрю лучшего мнения, – горестно ответил Юрий Борисович.

– На Землю сообщать не надо, – сказала я.

А теперь мы смотрим в иллюминаторы, как астронавты заходят в шлюз, через который мы с Колей прошли сорок минут назад. У них всё проходит без накладок.

– Взрывы, конечно, ядерные, – говорит Николай.

– Это ни в какие ворота! – возмущается Борисыч. – «Западные партнёры» вконец охренели! Вы снаружи запросто могли дозу схватить. Непонятно же, где они взрывают: на поверхности, или в атмосфере. И связи нет, и не предупредил никто!

Сжимавшая сердце ледяными тисками мысль о Третьей мировой уже отброшена – за прошедший с момента взрывов час новых вспышек мы нигде не увидели.

– Почему западные? – спрашиваю я.

– А нам зачем бомбить Австралию? Или, может, ты думаешь, это китайцы? А им зачем?

– Я бы спросил – зачем вообще бомбить Австралию? Что там могло случиться?

– Комета, – говорю я. – Цунами. Люди на берегу.

– Ну и что? Комета же ледяная была? В ней вода одна.

– А вдруг там яды какие-нибудь? Самореплицирующиеся?

– Растворились бы в океане, – говорит Борисыч. – Люди за последний век столько гадости в океан вылили, и пока что особо никто не умер.

– Домыслы, конечно, – говорю я. – Но вдруг со структурой в кометном льде что-то не так? Период Атахиры же считали? Около ста пятидесяти тысяч лет. Что у нас было сто пятьдесят тысяч лет назад?

– Ледниковый период, – говорит Коля. – Кроманьонцы появились.

– Вот! – поднимаю я палец вверх. – Новая эволюционная ступень. И как раз Атахира мимо пролетала.

– Нет ли тут скрытой демагогии? – прищуривает глаз Борисыч. –Ты же биолог, Гуля. Откуда эти псевдонаучные идейки? Томаты ты отличные выращиваешь, а с кометой пусть на Земле специалисты разбираются.

– Просто так бомбить бы не стали, – тихо говорит Николай. – Там что-то очень серьёзное.

– А если это в воде и распространяется, – говорю я, – то всё ещё более серьёзно.

– Поэтому нам и связь отрубили, и интернет. Чтоб мы не дёргались.

– Ага, как в две тыщи третьем экипажу «Колумбии» не сказали, что у них обшивка крыла повреждена. И капец «Колумбии» при посадке. Кстати, как мы эвакуироваться без связи будем?

– А американцы как?

– У них NORAD, береговая охрана. Заметят, подберут. А мы в казахскую степь сядем – на двести кэмэ вокруг никого! Там и загнёмся.

– Отставить! – рявкает Борисыч. – Всё будет нормально! Связь наладят!

– Есть, товарищ командир, – говорит Коля. Я киваю.

– Ладно, философы, – говорит Борисыч уже спокойнее. – Давайте консервацию заканчивать. Если новых вспышек не будет, завтра снова наружу пойдёте. Надо доделать дела.

Перед сном я долго думаю о вас. Наиль уже учится в Казани, а как ты с папой в Звёздном? Помню, как ты не хотела переезжать. Хорошо, что быстро обзавелась друзьями, да и папа работу нашёл легко. Скучаю по вам, скучаю по вам, скучаю…

Мы смотрим, как эвакуируются американцы. «Crew Dragon» белым лепестком быстро уходит за поле видимости иллюминаторов. Незадолго до этого они отправили в атмосферу набитый мусором грузовой «Cignus». А перед отбытием к нам в люк постучали.

– Кто там? – неприветливо спросил Коля.

Оттуда снова постучали и Коля открыл.

Глядя на виноватые физиономии Эндрю, Бака и Криса, я не смогла удержаться от смеха. Подлец принц опять где-то спрятался. Ну и пусть, карма его всё равно догонит.

– Мы попрощаться, – сказал Эндрю. – Спасибо вам, ребята. Простите за всё.

– Гуля, прости, – пробормотал Крис.

– Мы с ним внизу разберёмся, – многозначительно сказал Бак. – Можете пока пользоваться нашим сегментом. Только учитывайте, что мы почти всё обесточили.

Я подлетела к ним и пожала парням руки.

– Have a nice trip, – сказала я.

– Good luck, guys, – сказал Коля.

– Wish you a soft landing, – и Борисыч по очереди обнялся с каждым из астронавтов.

И мы снова закрыли люк. Нечего шаболдаться по чужому сегменту в отсутствие хозяев.

– Наши действия, командир? – спросил Коля.