Жажда и желание

Харука осторожно поднимается с кровати, словно боится, что его тело полностью рассыплется. Он проходит через крыльцо и заходит в свой большой шкаф, через дверь пробивается яркий свет, пока он тихо роется внутри. Когда свет гаснет, он появляется снова. На нем обычный халат темного цвета, покрытый нитями традиционного японского узора, а в руках он несет второй халат. Он нерешительно протягивает его Нино.

– Спасибо, – говорит Нино, осторожно принимая халат. Он плотно прижимает его к груди, успокаиваясь. – Последний вопрос. Ты хочешь, чтобы я спал в другой комнате для гостей? Тебе так будет удобнее?

Харука потирает рукой лоб, избегая взгляда Нино.

– Нет, тебе не нужно этого делать. Я не обижаюсь на тебя, Нино. И я… я искренне извиняюсь за… обстоятельства, и если я причинил тебе вред…

– Пожалуйста, не делай этого. – Нино вздыхает, слабо улыбаясь. – Я знаю, что это неожиданно, поэтому давай просто постараемся уснуть. Мы поговорим об этом, когда ты будешь готов. Хорошо?

Нино хочет прикоснуться к нему. Взять его за руку, обнять его, сделать что-то, что утешит его и унесет далеко от глубокого страха, нависшего в его сознании. Нино надевает халат, укутывая свое тело, пока Харука кивает.

– Да… хорошо.

Они выходят из спальни и идут по коридору к одной из комнат для гостей. Они молчат, но, когда они идут вместе, Харука сжимает костяшки пальцев Нино. Нино осторожно берет Харуку за руку и держит ее.

Это скромное завершение страстных действий, которые они совершили ранее ночью. Но для Нино, что более важно, это такое прекрасное, обнадеживающее начало их совместной жизни.

Глава 38

Проблема спальни для гостей заключается в большом квадратном окне, выходящем на восток, прямо над кроватью. Из-за расположения окна комната залита ярким желтым солнечным светом с раннего утра, что делает все абсолютно ясным и видимым. Как будто ничто: ни тени, ни темные сущности – не могут оставаться скрытыми в этом пространстве с восходом солнца.

Харука лежит на спине на кровати, его халат плотно обмотан вокруг тела, и он молча смотрит в потолок. Он поворачивает голову. Нино лежит на боку лицом к нему. Несмотря на яркие лучи, заливающие комнату, он все еще спит. Харука вздыхает. Прекрасная медовая кожа Нино безупречна в неярком свете. Он выглядит красивым и спокойным, глубоко удовлетворенным.

Я завидую ему. Харука откидывает голову назад и смотрит в потолок как раз в тот момент, когда Нино потягивается. Он выдыхает мягкий зевок, и его голос звучит сонно и тихо.

– Доброе утро. Ты спал?

– Нет, – говорит Харука. Он поворачивает голову к подушке, встречаясь с ленивым янтарным взглядом Нино. – Я считаю, что со мной что-то не так.

Нино просто смотрит на него, не двигаясь. Он медленно моргает.

– Что, по-твоему, с тобой не так?

Снова сдвинув голову, Харука глубоко вдыхает, чтобы успокоить напряжение, скопившееся в его груди.

– Моя семья веками собирала данные и проводила исследования о связи. Во всех отчетах, которые я прочитал и изучил, нет ни одного случая, чтобы пара сблизилась при первом же обмене кровью. Ни одного, Нино, во всех формах и уровнях близости. В «Жажде и желании» также нет ни одного случая разрыва связи пары. Опять же, я сильно отклоняюсь от того, что считается нормальным, и я не знаю, почему я такой.

Харука проводит ладонями по лицу, расстроившись. Он что, какое-то отклонение? Какое-то проклятое существо, существующее вне формализованных рамок вампирской культуры? Он вообще вампир? Может быть, он нечто совсем другое?

Он любит Нино. По-настоящему. Он не испытывает к нему никакой вражды, и во всем этом нет его вины. Но Харука старался быть исключительно осторожным, чтобы избежать этого. Семьдесят жалких лет он сдерживал себя и был осторожен, строго придерживаясь своей природы и никогда не желая его крови. Но как только он позволяет себе подчиниться своим желаниям, его тут же снова связывают и заковывают в цепи. В этом нет никакого смысла.

Нино медленно садится рядом с ним, вжимаясь спиной в изголовье кровати. Он расслабляет плечи, руки лежат на коленях, ноги вытянуты.

– Сколько раз потребовалось, прежде чем ты соединился с Юной?

– Девять. – Харука вздыхает. Он прикладывает одну ладонь ко лбу и закрывает глаза. – Каждый раз с близостью и взаимным кормлением. И у нас был план. Все было организовано и обсуждено, так что было много подготовки. Нино, мы ничего не обсуждали, и теперь вся наша жизнь и наши сущности глубоко слились воедино. Теперь мы строго зависим друг от друга. Тебя это не пугает?

Повернув голову и посмотрев на него испуганными глазами, Харука ждет. Нино выглядит таким спокойным и невозмутимым, сидя в туманном желтом солнечном свете. Харука не может этого понять.

Нино вздыхает.

– Нет, Хару, я не боюсь. Я не знаю… Как я уже говорил тебе прошлой ночью, что-то во мне расслабилось после того, как мы занимались любовью. Это успокоило меня, и я даже не осознавал, как сильно я в этом нуждался.

Харука убирает руку со лба и выдыхает. Он полагает, что это хорошо, что хотя бы один из них спокоен.