– Знаешь, предполагается, что ты не должна дотрагиваться до машины.
Я вырываюсь из воспоминаний от звука голоса Каррика. Я отдергиваю руку от машины и разворачиваюсь к нему.
Когда я смотрю ему в лицо, мое сердце бьется с бешеным ритмом. Вижу, что брови Каррика изогнуты, выражая обеспокоенность, и понимаю, что мои щеки мокрые от слез.
Отворачиваясь от него, я быстро руками утираю слезы с лица.
– Эй, ты в порядке? – Его голос мягкий, заботливый. Он делает шаг ко мне и протягивает руку, но затем останавливается, прежде чем коснуться меня, как будто ловит себя самого.
– Нормально. – Я вымучиваю сияющую улыбку.
– Ты не выглядишь нормально.
– Ну, однако это так. Все великолепно. – Я повышаю голос. Знаю, что он звучит неестественно, но не знаю, что еще делать.
Потому что я не объясню ему, из-за чего я только что плакала, стоя у машины Уильяма Вульфа.
Вижу, как его взгляд смещается на машину моего отца, а затем возвращается ко мне. Я вижу, как работает его мозг.
– Я думала, ты будешь на сегодняшнем ужине? – Я быстро меняю тему разговора.
Он долго смотрит на меня. К счастью, он решает отпустить мысль.
– Я должен был пойти, но потом услышал о сегодняшней выставке, потому улизнул. Отправил отца одного.
– Он разозлился?
Каррик пожимает плечами, улыбка касается его губ.
– Немного, но я пренебрег им, чтобы пойти на выставку машин, а не тусоваться, так что он не может быть так уж зол.
Он дерзко ухмыляется, отчего сердце в груди бьется сильнее.
И из-за этого я делаю шаг назад.
– Ну, сожалею. Я не знала, что ты придешь. Если бы знала, то не пришла бы. – Я не знаю, насколько это правдиво. Я должна была прийти, потому что мне нужно было увидеть машину отца. Я просто должна была прийти, когда узнала, что Каррика здесь не будет.
– Ого, – говорит он со скепсисом в голосе и горечью в глазах. – Я знал, что у нас сейчас все странно, но ты настолько меня ненавидишь?
Мои глаза расширились от шока.
– Нет. Я не ненавижу тебя. Конечно же, нет. И «странно» мягко сказано, Каррик. Ты едва можешь находиться в том же помещении, что и я. Когда я сказала, что не пришла бы, то имела в виду, что только ради тебя. Я знаю, что тебе достаточно сложно видеть меня даже на работе.
– Иисусе… Андресса. – Он трет лоб пальцами и делает шаг ко мне. – Это не… просто… черт. – На меня устремлен его серьезный взгляд. – Я правда чертовски извиняюсь за то, как вел себя в последнее время. Как изводил тебя… Я был настоящим подонком.
Я обняла себя руками, защищаясь.
– Тебе не за что извиняться. Это мне нужно извиниться.
Он качает головой.
– Думаю, в последнее время мы оба, так или иначе, ошибались. Просто… Я не слишком хорошо справился с отказом. – Он проводит рукой по волосам, выглядя смущенно. – Когда меня отшивают, я веду себя как настоящий придурок.
– Знаю. Ты уже говорил мне это в Китае, помнишь?
– Ага, и тогда я тоже вел себя как придурок. Неудивительно, что ты не хочешь меня.
Я опускаю голову.
– Каррик… Я…
– Прости. Представь, что я не говорил этого и не казался самым большим хреновым неудачником на планете. Вообще-то, можем ли мы забыть обо всем и начать сначала?
– Начать сначала? – Я насупила брови.
– Да. Будто мы встретились впервые. Забыть обо всем, что было, и начать по новой.
– Ох. – Я не хочу забывать ни одного момента, связанного с ним. Даже если они плохие. – Зачем? – спрашиваю я тихо.