Жажда смерти

— Это наши обратные билеты, — твердо ответил Храповицкий. — Я готов ждать, сколько нужно.

— Ты что же творишь? — растерялся Вихров. — Ты это зачем тут устраиваешь мне? Деньгами швыряешься, как все равно я не знаю кто. Билеты ж денег стоят! А ты швыряешься. Как все равно этот... — Он задумался, подыскивая подходящее определение. — Как тот Карла! — завершил он с облегчением.

Из всех известных мне Карлов я не знал ни одного, который швырялся билетами или деньгами. Я даже не догадывался, кого он» имел в виду.

— А это тогда кто? — спохватился Вихров, ткнув в меня коротеньким, как сарделька, пальцем.

— Мой заместитель, — ответил Храповицкий, не поднимая повинной головы. — Андрей Решетов.

— А зачем же я тогда на него ору? — удивился Вихров. — Время с ним теряю!

Он подумал и пригладил хохолок на голове, раздосадованный тем, что начальственную энергию пришлось потратить впустую.

— Ну ладно, — заметил он в утешение не то мне, не то себе. — Заместитель — он тоже человек. Пускай жизни учится.

Сделав этот вывод, он нажал кнопку селектора. Секретарша немедленно откликнулась.

— Кать, иди-ка сюда, — позвал ее Вихров. — Тут это, с билетами ихними надо разобраться, а то у них это, самолет там или что. Он тут, видишь, что мне устроил. Да чаю нам, что ли, принеси.

Он отключился.

— А то ведь правды в ногах нет. — Последнюю фразу он добавил уже добродушно и даже подмигнул.

Строгая Катя с придыханием вбежала в кабинет, поставила на стол поднос с чаем и печеньями и бросилась вылавливать из урны наши билеты, получив при этом дружественный шлепок начальника по тугому заду. После чего она с достоинством взвизгнула и побежала их склеивать или менять на новые, а мы уселись за стол. Вихров громко отхлебнул из белой фарфоровой чашки, с хрустом разгрыз печенье и спросил:

— Ну, что мы там с этим Покрышкиным делать будем?

— Как скажете, — незамедлительно откликнулся Храповицкий.

— Он ведь мужик-то неплохой. Покрышкин-то, — взялся рассуждать Вихров. — Так я о нем слышал. Ну, сейчас-то он старый, конечно. Не успевает в ногу со временем. — Сам Вихров был старше Покрышкина двумя годами, но, разумеется, возможность старения на него не распространялась. — А надо в ногу идти со временем, — проговорил он убежденно. — Улавливаешь мою мысль?

Судя по тому, как энергично закивал Храповицкий, он улавливал вихровскую мысль. В отличие от меня.

— А у него уж голова не работает, — продолжал Вихров. — У Покрышкина. А так-то он умный. Умный он, — повторил Вихров. — Только голова не работает. Ты его там это. Сделай его кем-нибудь. Чтоб был. И с зарплатой там реши. Чтоб тоже все по-человечески.

— Конечно-конечно, — поспешил заверить Храповицкий.

— А правда, что ли, он с нашим дружит? — вдруг настороженно спросил Вихров, ткнув толстым пальцем на стену за своей спиной, где висела большая фотография, запечатлевшая его в обнимку с Черномырдиным. На другой фотографии президент вручал Вихрову орден, при этом оба как-то криво и нетрезво улыбались. Иных произведений живописи в кабинете не было. — Ты там не узнавал по своим каналам?

— Ни с кем он не дружит! — фыркнул Храповицкий.— Покрышкин сам эти слухи и распускает. Возможно, они, действительно, когда-то работали вместе с Черномырдиным, но сейчас у них нет никаких контактов.

— Врет, думаешь? — с сомнением отозвался Вихров. — А что тогда с ним церемониться? Проку от него все равно нет. Выкинуть его, да и все! — Он вдруг что-то вспомнил и испугался собственной смелости. — Я, конечно, в хорошем смысле имею в виду. На пенсию там проводить. Премию дать.

— Можно и так, — покладисто согласился Храповицкий.

— Давай мы знаешь как поступим? — хитро прищурился Вихров. — Я при случае провентилирую наверху. В отношении этого Покрышкина. Сегодня там или завтра. Закину удочку. Если наш его припомнит, то в совет директоров определим. А если нет, пускай на себя пеняет. Нечего врать! — прибавил он сурово.

Храповицкий одобрительно кивнул.

— А тебя я давай как раз перед ноябрьскими и назначу, — заключил Вихров. — Сам приеду тебя представлять. Чтоб назначить, значит, и уже праздновать. Только гляди! Много не пей! А то помрешь с похмелья.

И он захохотал, довольный своим остроумием.

— У нас, кстати, областной конкурс красавиц будет скоро, — вставил Храповицкий, видя, что погода изменилась. — Может быть, вы, так сказать, почтите своим присутствием?

— Да ну их! — отмахнулся Вихров. — Мне уж поздно о красавицах думать. Годы уже. Раньше-то я, конечно, давал жару! — Он по-молодецки вздернул кулачками.

— Да вы и сейчас нам всем фору дадите, — льстиво возразил Храповицкий. — Верно, Андрей? У нас, кстати, Андрей за конкурс отвечает.

Вихров впервые за время разговора посмотрел на меня с любопытством.

— Красивые, что ль, в ваших краях девки? — осведомился он, оживляясь.

— Очень, — ответил я. — Как ваша Катя. Только по-грудастей.

— Да ну? — удивился он. — Ну, тогда, может, и приеду. Да только от меня это не зависит. В любую минуту могут вызвать то к тому, то к этому.