Жажда смерти

Лисецкий с грустью посмотрел на красное лицо Топоркова, подвинул к себе список членов делегации и незаметно вычеркнул его фамилию из списка. Еще немного подумал и вычеркнул заодно и Дружинина. Потом взглянул на часы и поднялся.

— Ну, вы тут спорьте, а я поеду, — объявил он, подхватывая пальто. — А то на важную встречу опоздаю. Увидимся на телевидении, — последняя фраза была адресована Киршбауму.

4

— Не любишь ты меня, Марик, — жеманно говорил Лисецкий и поджимал губы. — Совсем не любишь!

— Да в чем же я согрешил, Егорушка? — с деланным испугом округлял глаза Либерман и морщил нос. — Неужто опять фуа-гра с малиновым соусом подали? — Он заглянул в тарелку Лисецкого и всплеснул руками. — Я же с утра распорядился: только с земляничным! Лично повара утоплю в этом малиновом соусе! Лучшего друга чуть не отравил! Позор на всю Москву!

Они вдвоем обедали в изысканном ресторане Дома приемов «Русской нефти». Вокруг них бесшумно шныряли почтительные официанты. Лисецкий был в том же костюме, но уже без галстука, оставленного им в машине, перед тем как войти сюда. Зная демократизм Либермана в одежде, он старался соответствовать. Либерман был в неизменной черной рубашке-поло и черном же пиджаке.

— Да дело не в соусе, — жаловался Лисецкий. — А в том, что не помогаешь ты мне на выборах.

— Как не помогаю? — на сей раз удивление Либермана было искренним. — Баранов твой регулярно у нас появляется. Все оговоренные суммы ему выдают точно в срок. Те средства массовой информации, которые ты на нас повесил, мы оплачиваем. Чего же еще?

— Да я не про деньги говорю, — вздохнул Лисецкий. — Здесь к тебе нет претензий. Но что такое деньги, если вдуматься? Их найти можно. Я про другое. Про твои связи. Вот что бесценно. Ведь ты, с твоими возможностями, мог бы всю картину поменять. — Он сделал руками широкое круговое движение, показывая, как Либерман мог бы поменять картину. — Начать переговоры с силовыми структурами, федералов на мою сторону перетягивать. Губернаторов убеждать.

Эту тему он настойчиво обсуждал с Либерманом в каждый свой приезд. Другой постоянной темой их переговоров было перенесение головного офиса «Русской нефти» в Уральск. Обе эти идеи Либерман считал не слишком удачными и лишенными практического смысла. А потому уклонялся как мог.

Он состроил гримасу, поерзал и покачал головой.

— Егорушка, при всем моем безграничном к тебе уважении, — мягко возразил он, — я не могу вмешиваться в такие процессы без согласия президентской администрации. Я бы и тебе не рекомендовал с ними ссориться. По крайней мере до тех пор, пока они у власти. А уж для нас, бизнесменов, идти против их воли — это чистое самоубийство. Давай попробуем их убедить в необходимости поставить именно на тебя. Получим их разрешение и — вперед. С развернутыми флагами. Даю тебе слово, я первым у себя на груди твой портрет наклею.

— Ты всегда готов встать грудью за моей спиной, — проворчал Лисецкий недовольно.

— Работа у меня такая, — нисколько не смущаясь, ответил Либерман с обаятельным бесстыдством. — Избегаю всякого риска. Даже ночью с женой два презерватива надеваю.

— Но с депутатами Государственной думы ты же можешь начать работу? — настаивал Лисецкий. — Чтоб они на местах поддержали меня. Тут-то какой риск? Ведь у вас треть парламента куплена!

— У нас? — ахнул Либерман. — Да в Государственной думе одни коммунисты сидят. А мы у них главные враги. Олигархи. Сионисты. Страну продаем Западу.

— Вы же платите коммунистам! — выпалил Лисецкий. — Финансируете их на всякий случай. Зюганову деньги даете!

— Тсс! — приложил палец к губам Либерман. — Ты что говоришь-то?! Зачем ты такие ужасы мне на ночь рассказываешь?

— Платите, платите! Я знаю! — упрямо повторял Лисецкий.

Лицо Либермана сразу стало очень серьезным.

— Послушай, пожалуйста, меня, Егорушка, — отбросив всякую шутливость и понижая голос, заговорил он. –4 Никогда, слышишь, никогда больше этого не повторяй. А то и на нас беду накличешь, и себе неприятностей наживешь.

Его тон несколько испугал Лисецкого. Он взялся за вилку с ножом и некоторое время молча жевал.

— А вот Березовский не побоялся, — пробормотал он. — Взял да и затеял эту интригу с генералом Лебедем! Двигает его в президенты. Раскручивает его везде где только можно. И ничего!

— Ну что ты сравниваешь? — всплеснул руками Либерман, возвращаясь к своей обычной манере. — Борис Абрамович — член семьи. Главный консультант. Черный демон Кремля.

Либерман смешно потрепыхал руками, показывая, как демон Березовский парит над Кремлем. Получилось больше похоже на всклокоченного воробья.

— Этот план одобрен лично президентом, — продолжал он. — Лебедь должен отобрать голоса у коммунистов. У него тот же электорат, что и у них. Такие же лозунги. А потом Лебедь сольет свои голоса под Ельцина. Все рассчитано, согласовано. И вдруг, вообрази, мы с тобой влезаем! Дескать, а вот и мы! Демократы-рыночники! Где тут бесплатно наливают? Хотим поруководить страной! С приветом, Шишкин! Тут такое начнется! Нас с тобой до выборов в порошок сотрут!