Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

Несмотря на международные соглашения и конвенции по правам человека, в череде обострившихся политических конфликтов пытки снова получили широкое распространение во всем мире. Мы можем вспомнить войну в Заливе и пострадавшие Ирак и Кувейт, или соседнюю для Европы Турцию, или бывшую Югославию. Очевидно, что в настоящее время на всех пяти континентах, в том числе и в Европе, пытки применяются все чаще, и это вызывает тревогу. Как реакция на это, в разных странах возникли медицинские и психотерапевтические центры, которые занимаются специфическими проблемами травмированных беженцев, жертв пыток. В связи с этим исследования травмы получили новый импульс, хотя еще не создана адекватная концепция психотерапии и сопровождения пациентов, подвергшихся пыткам.

Поскольку главная тема этой книги особенно отчетливо проявляется в феномене пытки и в последствиях этой травмы для пострадавших людей, мы собираемся подробнее проанализировать травму насилия. Здесь мы видим, что понятие границы становится центральным для психической организации человека и какой разрушительной для нее оказывается утрата всего того, что имеет смысл.

Терапия травматических переживаний, по сути своей, имеет дело с душевными состояниями, для которых характерно уничтожение границ, глубокий пересмотр системы ценностей и утрата смыслообразующего «зачем». Так как именно на границе между мной и другим происходят контакт и встреча, а любые отношения, в конце концов, – это переживание смысла, то любое нарушение на границе, застывшие границы Я, утрата способности к отграничению, исчезновение границ имеют экзистенциальное значение. Поэтому в экзистенциальной философии особое внимание уделялось «переживанию границ», так как оно неизбежно приводит людей к вопросу о смысле и бессмыслице человеческой жизни и страданий. Травматические переживания всегда являются деструктивным «переживанием границ» – они уничтожают границы, жизненно важные для идентичности любого человека.

В работе с людьми, пережившими пытки и ощутившими свои пределы и границы в ходе сильнейшего травмирования, психотерапия сама доходит до своего предела, а помогающий профессионал сталкивается с собственными ограничениями. На этом «совместном» пределе неизбежно ставятся вопросы о смысле и поиске ценностей, которые могли бы стать опорой и новыми ориентирами. Кроме того, возникает вопрос, что можно считать «исцелением» в контексте такого травматического опыта.

В ходе терапии тех, кто подвергался преследованиям, мы часто обнаруживаем себя в ситуации, когда нам задают вопрос Иова о причине и цели зла: «Почему именно я?». Мы должны уметь выдерживать свое незнание ответа на вечный вопрос теодицеи о том, как на свете появилось зло, но при этом необходимо надежно сопровождать пациентов в этом навязчивом поиске вины и ответственности. От нас требуется «однозначная позиция моральной солидарности» (Herman, 1993, S. 252), которая помогает пациенту вновь обрести чувство собственного достоинства и самоуважение и поддерживает процесс иного понимания травматического события. Мы должны занимать позицию, помогающую пациенту заново структурировать собственные представления об осмысленности жизни, о миропорядке и о справедливости.

Методы психотерапии, которые помогают заново интерпретировать собственную жизненную историю, – это рефрейминг и «метод признания». «Рефрейминг» означает терапевтическую технику, когда необходимо не только рассказать о травмирующих событиях, но и поместить их в новый смысловой контекст, понять иначе. Исследования травмы доказывают, что простой рассказ о травме необязательно дает терапевтический и катарсический эффект, а, напротив, часто провоцирует усиление стойких симптомов из-за стимулирования вытесненных мыслей и чувств, особенно если для них не была подготовлена психологическая опора, которая поддерживает и дает надежду. При рефрейминге травматические события получают значение в новом контексте, и в ходе терапевтического взаимодействия рассказ пациента ведет не к ретравматизации, а к новому пониманию значения и смысла того, что произошло (Lindy, 1986). При помощи этого метода могут быть заново выстроены или усилены гражданские и религиозные внутриличностные структуры, которые образуют смысл и обеспечивают выживание.