Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

Аналитическую психологию можно было бы назвать психологией смыслообразования, исследующей самоутверждение и внутренний духовный опыт созидания смысла. Она опирается на идею, что психика «нуждается в смысле собственного бытия» (Jung, 1988, 13, par. 476), что бессмысленность делает человека больным, а его жизнь – неполной, так как человек остается без внутренней духовной жизни. «Психоневроз есть не что иное, как страдание души, не нашедшей смысла» (Jung, 1988, 11, par. 497). Юнг считает, что нам необходимы идеи и убеждения общего характера, чтобы придать смысл своему «бытию здесь», и что религиозные символы нацелены на смыслообразование. Если человек убежден, что его немыслимые лишения и страдания имеют смысл, то он может их выдержать; следовательно, смысл является главной ценностью. Если человеку не хватает моральных и духовных ценностей, то его душа страдает от дезориентированности и тревоги, становится «потерянной». Характерными проявлениями кризиса смысла являются самоотчуждение как утрата возможности жить своей жизнью, застой жизненной энергии и замедление становления личности, прекращение символической жизни души. Но можем ли мы зайти так далеко, как это делает юнгианец Вольфганг Гигерих, чтобы совсем отказаться от смысла, Самости и индивидуации? (Giegerich, 1981). Нам это кажется более чем сомнительным.

Юнг считает, что бессмысленность жизни является характерным для нашей эпохи душевным страданием на коллективном уровне. Примерно треть его пациентов страдала не от клинически подтвержденного невроза, а от бессмысленности и никчемности их жизни (Jung, 1991, 16, S. 53). Такие распространенные сегодня феномены, как самоотчуждение, внутренняя пустота и усиление патологических зависимостей, доказывают, что поиск смысла не является и никогда не был псевдопроблемой элиты общества. Кризис смысла и его утрата – это не проблемы прошлого; жажда смысла и забота о душе являются остро актуальными, о чем свидетельствует бурный рост сферы психологических услуг и эзотерический бум.

Для Юнга глубинное бессознательное является «местом исцеления и спасения» (Jung, 1991, 18, par. 270). Там же находится и разгадка тайны бытия. Юнг обращает внимание на то, что немецкое слово «heilig» («святой», «священный») связано с «heil» («здоровый», «целый», «невредимый») и с «ganz sein» («быть целым»). Исцеление достигается, когда части нашей личности воссоединяются в единое целое. Когда мы становимся более целостными, более разносторонними, наполняем свою жизнь смыслом, то переживаем процесс-ориентированный динамический смысл, приобретающий все новые оттенки в каждом возрастном периоде.

Юнговская психология подчеркивает важность психосинтеза, взаимосвязанность частичного и общего смысла, обнаружения и создания смысла. Наряду с Дюркгеймом, Ассаджиоли, Боссом и Штайнером, Юнг стал предвестником течений трансперсональной психологии, возникших позже в Америке, и новой научной парадигмы. Юнг осознал важность парадокса coniunctio oppositorum[34] для понимания человеческой души и целительный потенциал всего символического, интуитивного и творческого как реальной возможности соединения противоположностей и предоставления слова невыразимому. В сотрудничестве с цюрихским физиком Паули Юнг анализировал такие феномены, как, например, синхронистичность, которая находится за пределами нашего рационального понимания действительности. Он видел в мифах возможность найти ответы на риторические вопросы, подчеркивал сходство части и целого, частичного и общего смысла. Смысл был для него чем-то ближайшим, самым необходимым и простым в нашей повседневной реальности и в то же время существующим a priori, независимо от человека. Смысл существует в отношениях «временно ограниченного какого-то Я» и «вечно безграничной Самости», в преодолении расщепления между Персоной и Тенью и увязывании их в «единую реальность».

Психология Юнга стала противовесом рационализму и материализму, попыталась исцелить материю и дух, пересмотрев дуализм и расщепление сознания и бессознательного, внешнего и внутреннего. Она подчеркнула мощь женского начала и указала на необходимость «возвращения Богини» (Whitmont, 1993b).

Душевные процессы рассматриваются в учении Юнга целостно, и целью процесса индивидуации видится сближение противоположностей, их примирение и сосуществование в единстве и полноте в ходе внутреннего центрирования личности. Индивидуация означает непрерывную конфронтацию человека с вопросом «зачем? ради чего жить?», ведь лишь в процессе воплощения Самости, нашего «органа восприятия» образов целостности, можно переживать смысл бытия живого человеком. В переживании Самости обнаруживается средоточие смыслов и изначальный источник ценностей.