Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

С другой стороны, мы сомневаемся в компетентности и эффективности логотерапии в работе с невротическими личностями. Разве не переоценены ее возможности при работе с фиксациями и остаточными неврозами раннего развития? Критика психоанализа со стороны логотерапии справедлива лишь по поводу «ноогенных» неврозов, вызванных исключительно проблемами смысла. Здесь аналитический метод действительно не подходит из-за своего редукционизма и психологизма, здесь требуется феноменологический подход и терапия, которая напрямую увязывает эту экзистенциальную потребность с сущностью человека. Франкл предполагает, что большинству людей достаточно лишь сопровождение, направляющее и дающее смысл, без дифференцированной аналитической проработки невротических дефицитов и искажений развития. Такой подход уместен лишь при работе с людьми, которые обладают достаточно сильным Я, освободились от невротических симптомов и травм развития, а страдают «лишь» от «экзистенциального вакуума». Тогда девиз Франкла: «Учение о смысле против отсутствия смысла» действителен и достаточен. Но фактически он предъявляет сверхтребования к людям, страдающим нарциссическим расстройством, пограничным синдромом и даже психозом, ведь в терапии с ними необходимо выстроить адекватную самоорганизацию личности. Эти пациенты, в терминах экзистенц-анализа, еще не способны «найти смысл в виде самотрансценденции и дистанцирования по отношению к самому себе». Сначала необходимо обладать стабильным Я с четкими границами, и лишь затем станет возможным дистанцирование от самого себя. Библейская заповедь «Возлюби ближнего своего как самого себя» предполагает существование Я.

В логотерапии термин «самодистанцирование» обозначает специфически человеческую способность выходить за свои пределы и смотреть на себя «со стороны». Основа этой способности – осознание человеком того, что пропасть, hiatus, отделяет духовное измерение жизни как от телесно-душевной сферы, так и от внешнего мира. В частности, это означает, что мы не тождественны нашим чувствам, влечениям, чертам характера, напротив, мы вольны предпринять что-либо вопреки им. Однако дефицитарные пациенты не могут справиться с таким вызовом их личной воле к смыслу. Они еще не способны к самотрансценденции и не могут добровольно говорить «да» миру. Сначала им необходимо укрепить свои границы и «найти себя», а потом уже использовать возможности изменения внешней данности, переступать границы своей идентичности, так чтобы приближение к Ты не стало смертельной угрозой и растворением своего Я. Например, побуждать пограничных пациентов к «ответу на запрос на смысл» в ситуации «здесь-и-сейчас», если в ходе долгой и мучительной терапевтической «черновой работы» более-менее функционирующая самоорганизация еще не достигнута, означает, в лучшем случае, натолкнуться на непонимание, когда пациент недоуменно пожмет плечами. В худшем, случае такое сверхтребование и недостаточная эмпатия могут спровоцировать отчаяние, панику и нарциссическую ярость.

Мы считаем слабым местом логотерапии то, что Франкл не занимался травмами, возникающими в течение жизни человека, и «зациклился» на «выписывании рецепта» смысла, блистательно формулируя для пациентов «подходящий» им смысл и тем самым навязывая и внушая им свою точку зрения. При ноогенных неврозах, несомненно, логотерапия является хорошим подспорьем, но в сфере «обычных» неврозов этот подход требует дополнения и расширения с помощью других методов. Например, Лэнгле с соавторами попытался добавить персональный экзистенц-анализ с его концепцией персонального бытия, ввел понятие самопереживания, эмоциональности и личностных «тенденций к отклонению».

В общем, опасно нарциссически переоценивать свой метод как всемогущий и ставить его выше всех других. У недостаточно проанализированных логотерапевтов особенно заметна эта проблема, в том числе у самого Франкла, который высказывался против самопознания и считал его «выхолащиванием всего сущностно человеческого». Своей собственной манерой вести диалог он явно не соответствует теоретическим претензиям логотерапии. Естественно, что, как и многие другие, а вероятно, все терапевтические и религиозные направления (за исключением, пожалуй, буддизма и мистических религиозных течений), логотерапия мнит себя истиной в последней инстанции. В работах Фрейда, Юнга, Адлера, Морено, Перлза также содержатся высказывания, подтверждающие аналогичную позицию всемогущества (Masson, 1991). Было бы хорошо всем нам помнить, что каждый метод имеет свои специфические пределы и что, образно говоря, «олимпийский огонь» можно нести лишь на каком-то отрезке пути.