Жажда. Тёмная вода

Батя попросил передать ему список «должников» для дальнейших устных бесед с каждым, и пообещал, что отныне ни одна капля мочи не прольется мимо.

— Предлагаю снизить норму выдачи, пока не прибудет следующая водовозка, — предложила Антонина Сергеевна.

— Куда еще снижать — то? — возмутился Котел. — И так язык от неба не отлипает. — Работаем на жаре, много двигаемся, а получаем как все. Давно пора поднять сталкерам норму.

Остальные сталкеры поддержали его.

— Женщинам и ребятишкам оставьте, а нам снижайте, — предложил Матусевич. — Как — нибудь справимся.

— Перемрут мужики от жажды, кто зарабатывать будет? — спросила его Антонина Сергеевна. — Снижать, так всем.

На этот раз поддержку высказали бессемейные. Когда дело доходит до собственного выживания — никому нет дела до чужих детей. Даже внутри большой семьи.

— Закажите воду, есть же деньги в казне, — предложили из толпы.

— И кто привезет? — ответил за Батю Котел. — Водовозок у нас своих нет. А Гортранс нам и за двойную цену не повезёт.

— Если надо ведрами принесем, — высказался Арарат.

— Гортранс нас постами обнес, как прокаженных. Хочет посмотреть, как передохнем от жажды.

— Пробить блокаду, и все тут! Показать им кузькину мать.

— Почему молчит Кремль?

Поднялся гвалт голосов. Опер полицейским басом громко рявкнул на всех. Повисла тишина.

— Дайте Бате сказать.

— Да, объясни, что происходит, Бать, — спросил слесарь Ивушкин. — Так нельзя же. Мы ничего не понимаем. Дети напуганы.

Глава Мида тяжело поднялся со стула и оглядел присутствующих.

— Гортранс снимет блокаду после окончания трибунала.

Повисла гробовая тишина. Люди стали перешептываться.

— Так это правда? — осторожно спросил Опер. — Наши завалили дружинников?

— Клевета. И мы это докажем. Антонина Сергеевна, нормы не снижать. Ожидайте машину в ближайшие дни.

* * *

Кобальт покинул зал собраний и направился в фельдшерский пункт. Ольга тоже пришла повидать Локуса и дожидалась у входа.

— Очнулся. Побудь здесь пока, — сказал он жене. — Я поговорю с ним пару минут наедине.

— Только будь сдержанней. Пожалуйста.

— Угу.

— Он всего лишь ребенок. Дети любопытные.

— Обещаю, пальцем его не трону.

Ольга кивнула и спросила:

— Ты нашел Дюшу? Никто его не видел со вчерашнего дня.

— Наверняка в Гуме прохлаждается.

— Ты уверен?

— А где ж еще?

— Он обещал мне, что это больше не повторится.

— И ты ему поверила? — Кобальт скептично хмыкнул.

Она виновато покивала.

— Я волнуюсь за него. Вдруг с ним что — то случилось?

— Ни одна тварь на такого не позарится. Уверен, сегодня приползет пьяный и счастливый.

Она глубоко вздохнула.

— Если снова начал играть, я его прибью.

Вильгельм Горский когда — то работал в обычной районной поликлинике и среди всех жителей Мида был единственным врачом с дипломом. В специально оборудованном фельдшерском пункте принимал пациентов и выписывал лекарства, которые потом по рецептам добывали сталкеры. На большее навыков у Горского не хватало. Если кому — то требовалась серьезная медпомощь, то Батя договаривался с Губернатором об отправке человека в Кремль. Все расходы оплачивала казна Мида. Если денег не хватало, жители безоговорочно скидывались из личных запасов.

Горский вложил в открытую ладонь мальчика четыре таблетки.

— Так много? — воскликнул Локус, с недоверием пялясь на отдающие желтизной пилюли.

— У просроченных лекарств действие ослаблено в четыре раза.

Мальчик кивнул и запил таблетки одну за одной стаканом воды. Затем обратил внимание на вошедшего Кобальта.

— Здравствуйте! Мне сказали, это вы меня спасли. Кобальт всегда приходит на помощь!

— Как самочувствие? — спросил сталкер.

— Немного голова болит. А так, нормально.

Кобальт присел рядом на стул.

— Ну, рассказывай, зачем полез наверх.

— Просто погулять.

— Просто?

— Я видел раньше в журнале фотографии ночной Москвы. Столько огней, красиво. Вот и хотел посмотреть.

— Ну ты даешь, парень, — усмехнулся Горский. — Той Москвы давно нет.

— Теперь понимаю.

Кобальт попросил Горского выйти. Пока врач собирал пожитки, сталкер наблюдал за реакцией мальчика. Тот выглядел совершенно спокойным и ни о чем, кажется, не подозревал.

— Ты знаком с князем Суворовым? — спросил он мальчика, когда дверь за врачом захлопнулась.

— Нет.

— А ты хорошо подумай.

Локус сложил губы трубочкой и пожал плечами.

— Точно нет, — ответил он и добавил. — А вы знакомы.

— Откуда ты знаешь?

— Вы бы не спросили о человеке, которого не знаете.

Кобальт отошел к двери, поставил спинку стула в упор, чтобы посторонний не вошел. Вернулся, вытащил из кобуры пистолет и угрожающе положил на колено.

— Ух ты, — удивился Локус. — Я видел пистолет только на картинках. Можно взглянуть?

— Конечно.

Когда мальчик потянулся к оружию, Кобальт резко приставил дуло к его голове.

— Говори, кто тебя послал?

Локус перевел растерянный взгляд на сталкера.

— Кто? — переспросил он непонимающе.

— Мне плевать, что ты ребенок. Я расстреляю тебя за шпионаж прямо сейчас, если не расскажешь правду. Ну же! Это Суворов тебя отправил? Или кто — то из его людей? Что ты им успел рассказать?

— Ничего…

— Какое у тебя задание?

— Мне нужно к профессору Игнатову. У меня послание от папы.