Жажда твоих прикосновений (ЛП)

Только теперь она не беспокоилась, что он просто не любит ее. Он занимался с ней любовью прошлой ночью, она знала. Нет, сейчас ее беспокоила его безопасность. Неужели он оставил ее и отправился сражаться? Неужели сегодня Матиас победит Рейдена и убьет его?

Семеро против целой армии. Ошеломляющие шансы, конечно. Ради ребенка она должна быть счастлива, что Рейден скоро отдаст ее другому мужчине, который возьмет на себя ответственность за нее и ребенка.

Правда в том, что ей не обязательно быть парой Шона. Отец оставил ей многое. Она могла бы перестроить дом и жить в комфорте до конца своих дней. Но он хотел этого брака для нее, хотел отца для ее ребенка. Рейден не мог, или не хотел, играть эту роль. Она действительно поняла. Если Матиас нападет на них здесь, и ей придется бежать, утащить ребенка в безопасное место… скорее всего, Матиас убьет их.

Шон был добрым человеком, и он заставлял ее смеяться, чувствовать себя в безопасности. Для пары это было хорошо.

Он никогда не потребует ее сердце и душу, но всегда будет ставить ее на первое место. Это было больше, чем просто одно из многих организованных спариваний магического мира. Но теперь, когда она познала радость в объятиях Рейдена, Табита боялась, что простого утешения никогда не будет достаточно.

И все же как она могла не подчиниться воле родителей? И Рейдена тоже? Он боролся за такое благородное дело и так старался защитить ее.

Она не могла. И спор только причинит им обоим боль.

Мгновение спустя Рейден вошел в маленькую спальню с выражением покорности судьбе на лице. Ужас пронзил бесконечную пустоту в ее животе.

Табита старалась не думать о том, что он никогда больше не будет заниматься с ней любовью. С сегодняшнего дня это будет право практически незнакомого человека.

— Брэм говорит, что личность Неприкасаемой больше не является тайной. Матиас знает, кто она. Опасность для тебя исчезла.

И у нее не было причин остаться. Без сомнения, Рейдену не терпелось отправить ее восвояси.

— Тогда мне ее жаль.

— Конечно. Хочешь кофе? Завтрак?

Прежде чем он бросит ее и оставит навсегда?

— Нет, спасибо.

Он кивнул.

— Я уже поговорил со слугами Блэкборна, чтобы они занялись остальными деталями похорон твоей семьи. Они будут работать с тобой. Тела уже перевозят, так что не беспокойся.

Она проглотила гнев, вину и бесконечную печаль. Они кружились вместе, заставляя ее желудок переворачиваться. Она положила руку на живот, где покоилась жизнь, которую они с Рейденом создали вместе. Он никогда не узнает ни сына, ни дочь. Она никогда не сможет разделить с ним радость отцовства. Слезы отчаяния жгли ей глаза.

— Спасибо, — выдавила она и огляделась, понимая, что нет причин откладывать неизбежное.

— У меня нет ничего, что можно было бы упаковать и взять к Шону.

Рейден покачал головой, сжав челюсти, словно сдерживая ужасную боль внутри.

— У него будешь ты. Ему больше ничего не нужно.

Табита почувствовала, что ее глаза снова наполнились слезами, и она уставилась в потолок, пытаясь прогнать их. Но ничто не могло их остановить.

— Не могли бы мы…

Что? Найти способ быть вместе, да? Но как? Она понятия не имела.

— Нет, — отрезал он.

Затем он пнул кровать с разочарованным ревом. Матрац покатился по полу, задрожал и остановился.

— Меньше всего на свете я хочу тебя отпускать. Но вчера ты видела Матиаса. Он и его Анарки неумолимы. В прошлом они напали на нас в доме Брэма, сожгли его. Мы неоднократно вступали с ними в бой. Это только вопрос времени, когда потери возрастут. У остальных волшебников есть пары, и я не понимаю, зачем подвергать их опасности.

Он покачал головой.

— Но ни у кого из них нет будущего ребенка. Если эта борьба с Матиасом затянется на десятилетия, как это было во время его первого существования, то ребенок будет постоянно в опасности… нет. Кроме того, я не знаю, как заботиться о тебе так, как ты заслуживаешь. И ты заслуживаешь всего.

Она обхватила его лицо руками, желая, чтобы он понял.

— Ты заботишься обо мне так, как я только могу пожелать, Рейден. Если бы не ребенок, я бы сделала все, чтобы остаться с тобой.

— И помоги мне Бог, я бы, наверное, позволил тебе.

Он схватил ее за плечи.

— Я чертовски слаб, когда дело касается тебя.

Она погладила его по щеке, и он закрыл глаза, содрогнувшись.

Затем он наклонился и поцеловал ее в губы, нежно, с сожалением и прощанием.

— Я люблю тебя.

Табита почувствовала, как эти три слова осветили все ее тело. Воздух покинул ее легкие. Он любил ее?

Действительно? Да, это было в его голубых глазах. Он смотрел прямо на нее, не моргнув, не дрогнув.

Наконец, он позволил ей увидеть, как много она для него значила.

— Почему сейчас?

— Потому что я эгоист. Ты бы быстрее оправилась от меня, если бы верила, что мне все равно, но я не могу вынести, когда ты думаешь, что я ублюдок, недостоин того, чтобы любить тебя. И потому что часть меня надеется, что ты никогда меня не забудешь.

— Никогда, — поклялась она.

— Я молюсь, чтобы у нашего малыша были твои глаза, чтобы я могла смотреть на него или на нее и вспоминать тебя каждый день.