Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых

Среди прочих приближенных недальновидным императором был и ставленник Зубовых Петр Алексеевич фон дер Пален, бывший губернатор Риги. Его стремительный взлет к месту второго в державе человека начался с падения: он был «выключен из службы» за оказание гостеприимства опальному Платону Зубову, одному из главных врагов Павла (с Зубовыми его связывали давние и очень теплые отношения, те неоднократно оказывали Палену поддержку). Но Кутайсов, личный камердинер императора, сумел вернуть Палену доброе расположение Павла: должность военного губернатора Петербурга, затем чин генерала от кавалерии, наконец, графский титул — все эти блага посыпались на Палена в течение двух лет, и к 1801 г. он стал несомненным фаворитом императора, обладающим огромной властью. Этот ловкий человек, умевший выпутаться из любой сложной ситуации, и стал одной из главных фигур «цареубийственного» заговора, целью которого было, свергнув Павла, возвести на престол его сына Александра Павловича.

Дело это было трудное, поскольку Павел, хотя и ввел в армию муштру наподобие немецкой, а также неудобную форму с напудренными париками, был любимцем простых солдат, которые не только не несли наказаний, но и пользовались царскими милостями: еда, которой снабжались простые служивые, стала при Павле значительно лучше, поскольку он прекратил злоупотребления и воровство офицеров-снабженцев: «…довольствие всегда выдавалось точно и даже до срока. Полковники не могли более присваивать то, что принадлежало солдатам»[104]. С другой стороны, если во всем остальном положение солдат и не шибко улучшилось, зато они видели, что офицерам, от которых часто претерпевали издевательства и мучения, Павел Петрович жизнь ухудшил, и значительно. Поэтому, по сравнению с предыдущим заговором, где солдаты гвардейских полков были главной движущей силой, в начале XIX столетия солдаты и слыхом не слыхивали о покушении на царя-батюшку. Офицеры-гвардейцы, участвовавшие с легкой руки Палена в убийстве императора, молчали о своих планах, ведь если б солдаты, не дай бог, что прознали, Павел бы точно выжил. Дарья Дивен, гувернантка царских дочерей и близкая подруга императрицы Марии Федоровны, очень точно выразила эту мысль в своих «Записках», сказав: «Успей Павел спастись бегством и покажись он войскам, солдаты бы его сохранили и спасли»[105].

Заговорщики назначили свой главный удар на конец марта 1801 г., но, боясь, что о планах узнают в преданных императору частях, перенесли все на первую половину месяца. Пален даже не пытался подкупить гвардейцев, опираясь лишь на особо доверенных офицеров. Во-первых, было необходимо вернуть ко двору Зубовых; в этом Палену помог Иван Павлович Кутайсов, камердинер Павла, выросший при нем, еще великом князе. Платон Зубов посватался к его старшей дочери, Марии, чем подкупил и великого брадобрея, и его хозяина-императора (впрочем, одним сватовством, как говорят, дело не обошлось: возвращение братьев Зубовых к императорскому двору встало их сестрице в 200 тыс. червонцев!). Так, бывшие долгое время в опале братья-заговорщики, вовремя узнав о царском помиловании от 1 ноября 1800 г. всем «выбывшим из службы или исключенным, кроме тех, которые по сентенциям военного суда выбыли», написали императору Павлу слезные прошения вернуться «на верноподданническую службу государю, побуждаясь усердием и ревностью посвятить Ему все дни жизни и до последней капли крови своей»[106] (Платон Зубов) и были высочайшей милостью прощены…

Другим ценным приобретением Палена стал Леонтий Беннигсен, живший далеко от Петербурга и едва сводивший концы с концами. Если Пален и предполагал, что Зубовы в решающий миг убийства убоятся, тона Беннигсена, храброго и хладнокровного офицера «без особых сантиментов и предрассудков» (Н. Я. Эйдельман), он вполне мог рассчитывать. Вербовка продолжалась. Из воспоминаний современников известно, что генералы гвардейских полков устраивают сборища, в которые не всяк доступ имел. Офицеры Семеновского полка, подчинявшиеся наследнику престола Александру, сразу встали на его сторону; генерал П. А. Талызин, ставший в мае 1800 г. с подачи Н. Панина командиром преображенцев, преданных Павлу, завербовал на участие в заговоре 14 офицеров своего полка: «…дело шло к офицерско-генеральскому заговору…»[107]