Жажда/water (СИ)

— Приятель, — вздохнул Рон, — мы как бы договаривались, что не будем касаться этой темы.

Он пожал плечами: — Извини.

Рон на какой-то миг перевел взгляд вниз. Словно сожалел о его восклицании.

— Нет, — ответил он, посмотрев на них обоих. — Но думаю, справедливо, брат. Было едва ли не глупо думать, что это не будет сказано вслух. И… ты прав. Прав, Гарри.

— Я не… я в том смысле, — Гермиона замерла смущенно. — Спасибо.

И в этот самый момент все трое замолчали, потому что Панси Паркинсон попала в их поле зрения. И сразу же встретившись глазами с Гермионой, отвела взгляд.

У Рона перехватило дыхание: — Маленькая ублюдочная…

— Не надо, Рон, — шепотом попросила Гермиона. — Не порти все. Давай просто игнорировать ее.

— Она абсолютно…

— Гарри, пожалуйста.

Каких-то несколько секунд Панси изучала стеллаж напротив их стола, затем схватила книжку в красной обложке и поспешила раствориться в глубине библиотеки, бросив несколько коротких прицельных взглядов на Гарри, прежде чем исчезнуть.

— Шлюха.

— Рон.

— Что?!

Гермиона глубоко вздохнула и попыталась скрыть тот факт, что у нее немного дрожали руки.

— Может ты и прав, Рон, просто давайте не будем об этом.

— Я и не собирался говорить о Панси, — пробурчал Гарри.

— Я знаю, но раз ты завел этот разговор, то это лишь часть основной причины.

— Мы хотим, чтобы ты знала, Гермиона, — продолжил Гарри с серьезным выражения лица. — Мы хотим убедиться, что ты в курсе. Мы чуть ли не в панике из-за того, что ты отдалилась от нас, — он перевел взгляд на Рона в поисках подтверждения своих слов.

— Полагаю, что так, — пробормотал Рон.

— Ты знаешь наверняка, Рон.

— Отлично. Да, я в курсе.

Гермиона улыбнулась.

— Вы мои лучшие друзья. Конечно же, я тоже чувствую нечто похожее. Постоянно.

— И ты можешь рассказать нам.

Рассказать им.

Сердце Гермионы слабо екнуло. Не к этому ли вернулись? Не к этому ли всегда возвращаются? Они хотят знать. Необходимо знать. Необходимо поговорить. Она не хотела, чтобы Малфой оказался прав. Должна же быть некая нормальность без постоянного поиска ответов.

Она беззвучно откашлялась: — Я знаю.

— Неужели?

— Да.

— Мы не станем устраивать сцен, Гермиона, — Гарри потянулся через стол за ее рукой. — Ты же мне веришь?

Она кивнула.

Но не поверила.

Естественно они взбесятся.

Гарри вздохнул и тоже кивнул: — Отлично, — он слабо улыбнулся. — Это радует.

Рон тоже закивал: — Ага, — произнес он. — Замечательно.

А потом повисла тишина. Гермиона хотела бы чувствовать их тепло. Хотела бы откликнуться на их увещевания о том, что им можно доверять, полагаться на них, чтобы быть счастливой.

— Ну что, хочешь сейчас пойти обратно в гостиную? — поинтересовался Гарри. — Библиотека закрывается через пятнадцать минут.

— Мне патрулировать где-то через час, — ответила она, потянувшись за сумкой. — Думаю, что задержусь здесь до закрытия и прочту пару абзацев из учебника, — в горле как будто застрял кусок с явным намеком на то, что ей нужно побыть одной.

— В котором часу заканчивается патрулирование? — поднимаясь, спросил Рон.

— В одиннадцать.

— Ну, тогда, скорее всего, увидимся завтра на завтраке, — сказал Гарри, придвигая свой стул к столу.

Гермиона кивнула и улыбнулась.

— Да и — спасибо вам, — добавила она полушепотом. — Спасибо вам за вечер. Было здорово вот так провести время совместно, как считаете?

— Нужно повторять почаще, — согласился Гарри.

Она смотрела, как они медленно исчезли в проходе между стеллажами с бесчисленным количеством книг.

Ее мальчики.

Они желают ей счастья.

Это причиняло боль — слышать эти слова от него, слышать от него что-то такое бескорыстное и заботливое. Слова согрели ее, но пришедшие следом мысли охладили насквозь. Потому что это было слишком очевидным: то, что делает ее счастливой, оттолкнет их.

Хотя минутку.

Откуда она в принципе могла знать, что то, о чем она думала могло осчастливить ее, реально подарить ей счастье? Почему она вообще подумала об этом в таком ключе? Это принесло лишь боль, одиночество и поглощающее чувство отчаяния, которое становилось настолько привычным, что она почти смирилась с ним. Устала это отрицать.

Она никогда не сможет быть счастлива с Малфоем. НЕТ. Думать об этом — НЕТ. Они существовали в двух разных мирах. Два настолько отличающихся друг от друга сознания, что она была удивлена уже тем фактом, что они были в состоянии вести диалог. Ну или что-то похожее на диалог, если брать в расчет, что она когда-то едва его понимала. А разве это не еще одно доказательство? Пропасти между ними. Несовместимости. О, Бог ты мой, это так неправильно, это такая неверная мысль, которая кричала, орала, вопила ей прямо в лицо, пока она окончательно не заледенела от этого. Это переполняло. Было неправильно. Неправильно.

Неправильнонеправильнонеправильнонеправильно….

— … неп-ра-виль-но.

— Грейнджер?

Гермиона вздрогнула.

— Ты в порядке?

Она неуклюже перехватила учебник.

— Да, я в норме, — она нервно хихикнула. — С чего бы у меня было что-то не так?

— Ты просто была…

— Нет, не была.

— Извини?

— За что?

— Грейнджер…

— Чего ты хочешь, Малфой?