Жажда/water (СИ)

― Вот именно! ― Драко глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь. ― Если мы не поговорим об этом сейчас ― то, значит, никогда.

― Как-то уже не верится. Ты ведь всегда находишь способ заставить меня слушать, да, Малфой?

― Только ты не слушаешь, да? Ты меня никогда не слушаешь. Наверное, тебе это просто не дано.

― Извини, что?

― Тебе не понять, дура, ― выдохнул Драко.

― Или так, или ты совсем съехал с катушек, и тебя вообще невозможно понять.

― Только из-за того, что ты со мной сделала!

― Я?! ― почти выкрикнула Гермиона, но шум бала заглушил ее голос. И помотала головой. ― Перестань искать виноватых, Малфой.

― Думаешь, ты ни при чем?

― Что… просто… о чем ты?

― Ты знаешь, о чем.

― Нет… Правда, не знаю. И в этом-то все и дело. Ты не можешь сформулировать. Не позволяешь себе. Наверное, тогда тебя просто стошнит. Потому что я поганая грязнокровная сука, которая болтается с Поттером и Уизли и…

― Должна быть всегда права? ― перебил Драко. ― Всегда должна поступать по-своему, потому что всем остальным до нее, почти как до луны? Потому что ты всё знаешь, да, Грейнджер? Все ответы на все вопросы?

― Нет. Не на наш. У меня нет ответов.

― Тогда почему ты думаешь, что у меня есть?

― Я никогда не просила ответов.

― Нет, просила. Каждый раз.

― Я пытаюсь избегать «нас», Малфой, ― нахмурилась она. ― Неужели это ускользнуло от твоего внимания? Мне казалось, в последнее время ты тоже неплохо справлялся. Вернулся к своим друзьям, опять со слизеринской шайкой.

― Тебя это раздражает?

― Не говори глупостей, ― сердитый взгляд.

― Но это так. Я вижу, что раздражает. Это тебе ни о чем не напоминает? Ты в такой же жопе, как и я, Грейнджер. Не пытайся все время с этим бороться. Ты не можешь выиграть каждое сражение. Не можешь спастись от всего. Жизнь не всегда похожа на…

― Ты — вообще последний, от кого я соглашусь выслушивать лекции о жизни, Малфой! Будь уверен.

― И почему это?

― Потому что у тебя мозги набекрень! Совершенный гребаный псих! Твой отец тебя так воспитал, а сейчас ты продолжил без него! Все, что ты знаешь о жизни — неверно, грязно, извращено и превращено во что-то гнусное, мерзкое и злое. Ты не понимаешь человеческих чувств, Малфой. Ты ничего не можешь знать обо мне!

Человеческие чувства. Наверное, нет. Эта отвратительная вонь жизни, которая так все усложняет. Он не понимает этого. Но это не значит, что не чувствует.

― Ты ошибаешься, Грейнджер.

― Нет. Не ошибаюсь.

― Я знаю, что ты ко мне чувствуешь.

― Не надо! Не говори так, будто это что-то значит, ― сдавленным голосом сказала Гермиона. И опять, уже в который раз, взглянула ему через плечо. Ждет, просто ждет, когда кто-нибудь выйдет и спасет ее. Вмешается. Не даст ему сказать еще что-нибудь. Но никто не пришел.

― Я не утверждаю, что мне это нравится. Не притворяюсь, что прекрасно себя чувствую. Мне даже плевать, признаешься ты вообще когда-нибудь, или нет. Но я говорю тебе, что я знаю. И поэтому я здесь, поэтому до сих пор не сдался. Я предлагаю нам выход.

― Какой? Что это за «выход», о котором ты столько болтаешь? Что за решение проблемы? Я не понимаю, Малфой. Не понимаю, как ты себе это представляешь. Все запуталось, и ты ничего не можешь распутать. Просто оставь, как есть. Брось. Мы оба знаем, что из всех вариантов этот — самый разумный.

― Из всех вариантов? Каких вариантов?

Гермиона вздохнула.

― Я иду назад в зал, окей? ― Она попыталась пройти мимо него.

Драко заступил ей дорогу.

― Не пытайся сбежать, Грейнджер.

― Не пытайся меня остановить, Малфой.

Он помотал головой.

― Тогда скажи мне. Скажи, что я ошибаюсь. Что в глубине души ты ничего этого не хочешь.

― В глубине души? В глубине души я все еще в своем уме. Вот уж в чем я уверена. В глубине души я все еще пытаюсь выползти из этого безумия и вернуться к норме. Поэтому нет. В глубине души, Малфой, я ничего этого не хочу. По мне, это просто болезнь, скребущая по поверхности.

― Твоя кровь — болезнь, Грейнджер, ― огрызнулся Драко. ― Ты просто обманываешь себя, если думаешь, что дело в чем-то еще.

― Нет. Кроме тебя, во мне нет болезней, ― прошипела она. ― Можешь поверить.

― То есть, значит, я в тебе?

― Что? Нет. Слушай… Я иду в зал, ладно?

― Ты врешь.

― Не вру!

Драко схватил ее за руку.

― Отвали! ― Гермиона попыталась вывернуться.

Ему надо было доказать, что она ошибается. Всего несколько секунд, чтобы показать, что весь этот поток слов, все они, душащие, жгущие его каленым железом и оставляющие в отчаянии одиночестве ― ложь.

Никогда не говори никогда, если знаешь, какой-то частью себя, что это возможно.

Он грубо втащил ее за угол, игнорируя протесты, угрозы и ругань. Видел, как она споткнулась от резкого рывка, и прижал к стене всем телом, удерживая запястья опущенных рук.

― Отпусти… меня! ― она вырывалась. Но Драко прижался сильнее, наклонился к изгибу ее шеи и глубоко вдохнул, смакуя запах.

― А сейчас? ― прошептал он, чуть дрожа от ее сопротивления. ― Мы, вдвоем. Вот так. Как тебе?

― Малфой!