Жаждущая земля. Три дня в августе

— Послушай-ка, Нашлюнас, — голос Тракимаса теперь звенит как натянутая струна, — может, довелось слышать, кто комбайн в «Единстве» на запчасти разобрал?

— Не доводилось.

— А может… твоих рук дело?

— А ты видал, председатель?

— Да не смейся ты, я серьезно спрашиваю!

— Сказано — купил! И не цепляйся, председатель, ладно?

— Радуешься, что за руку не поймали?

— Да купил я! — со злостью кричит Нашлюнас — А если не нужна пружина, хоть сегодня продам. И четвертак верну!

Тракимас молчит. Ведь не скажешь: продавай… то, что нужно позарез, из рук не выпустишь, хоть и…

Едва ли сам Нашлюнас руку приложил, думает Дайнюс. На такое дело не пойдет. А вот что покупает краденое — знал; что ж, и председателю это ясно, как день.

— Смотри, а то поздно будет! — предупреждает Тракимас и торопливо уходит.

Подождав, пока председатель удалится, Варгала хихикает:

— И хитер же ты, как погляжу!

— У тебя учусь!

— У меня-то? — Варгала растерянно оглядывается и заходит за свой комбайн.

— Хотите, мужики, сказку? — Нашлюнас потирает руки, глазки у него блестят. — Хотите, а?

— Деткам прибереги, — хмыкает Варгала.

— Эта — для взрослых, лягушка драная! Сказку для взрослых слыхал, а?

— Ладно, давай.

— Так вот, чтоб вас жаба съела… Жил-был однажды товарищ Блат. Кто без него человек? Соску и то не купишь. Не говоря уж о туфлях, шифере или сволочных запчастях. Если ты с Блатом в ладах, он все для тебя достанет. И тут, гады зеленые, постановление — покончить с товарищем Блатом. Нельзя же дальше так, товарищи! Пора похоронить этот пережиток. Положили в гроб, крышкой накрыли. Заколотить надо. Да, заколотить… а гвоздей-то нету, чтоб вас змея драла!.. А где достанешь их без Блата? Делать нечего, отпустили его. Вот и здравствует товарищ Блат. По сей день всех выручает…

Нашлюнас заливается хохотом, ногами сучит от наслаждения.

— Чего не смеетесь, жабы рогатые?

— Грустно… — говорит Варгала, катая в пальцах сигарету.

— Грустно? Почему грустно?

— Что выпустили этого твоего Блата.

— Ха, ха, ха!

— Когда тебя в ящик сунут, уж не выпустят.

— Почему меня? Почему?

— Могли бы и меня, конечно… — смиренно соглашается Варгала.

Теперь уже смеется Дайнюс. Долго смеется, а потом горько задумывается: вот так, из-под полы, не раз и Дайнюс покупал разную мелочь, без которой с места не сдвинешься.

Удостоверившись, что комбайн завтра пойдет как часы, Дайнюс поворачивает домой. Отец успел вернуться со склада и молча бродит по двору, угрюмо поглядывая на дорогу. Мачехи еще нет: Дайнюс уверен — сегодня она не вернется. «Портнихи дома не застала, долго ждала», — скажет завтра. Не раз ведь уже отвечала так.

Дайнюс долго умывается, садится за ужин. Больно смотреть на отца, который, едва загудит вдали машина, кидается к окну и впивается взглядом в сгущающиеся сумерки.

— Папа!.. — вырывается у Дайнюса. Он должен… обязан что-то сказать. Но что он скажет? И отляжет ли от сердца у отца, если он скажет  э т о?

— Ты меня? — поворачивается от окна отец.

Дайнюс отодвигает тарелку.

— Не хочется, — говорит он. — Не хочется есть. А ты почему не ужинаешь?

— На меня не смотри… Но ты хотел мне что-то сказать. Говори, Дайнюс.

Почему он сам просит?

Отец садится напротив него, зажимает меж колен сплетенные руки. Чтоб не задрожали?..

Взгляд Дайнюса блуждает по комнате, останавливается на этажерке. Учебники по механизации и агротехнике, книги о жизни Баха, Штрауса, Бетховена, труды о тракторах и комбайнах… Прочитанные от корки до корки и густо исчерканные книги, новенькие книги, ждущие осенних вечеров…

— Говори… Что ему сказать?

— Я осенью на заочное поступаю…

— Хорошо, Дайнюс. Пока молод… Мы это уже обговорили.

— А я и забыл… правда…

— Много раз толковали.

— Наверно…

— Ты будешь хорошим инженером. Только…

— Что, папа?

— Да нет, я знаю, сынок, ты все равно останешься здесь. — Отец взглядом изучает столешницу, потом поднимает серые глаза на Дайнюса; брови вздрагивают. — Запутался я в своей жизни-то. Но ты ведь не осудишь; мне так хотелось тепла… Семь лет твоя мать почти не вставала…

— Не надо, папа… — Дайнюс кусает пересохшие губы, мотает головой.