ЖД (авторская редакция)

Последнюю неделю перед родами Аша жила в пещере. Девушка Маша ее сторожила, губернатор приносил еду. В горах было холодно, лежал снег, но Аша уже ничего не чувствовала. Всем ее существом владел ребенок, огромный и страшный. Она знала, какой это будет ребенок и что он принесет в мир, и ждала этого радостно и нетерпеливо, как ждут освобождения.

— А у тебя есть муж? — спросила она однажды у Маши. До этого они избегали разговоров о будущем.

— Он не муж, — сказала Маша. — Он воюет.

— За кого?

— За нас. Против ЖДов.

— За нас никто не воюет. А когда он придет?

— Не знаю. Когда война кончится.

— Война не кончится, — радостно сказала Аша. — Я рожу того, от кого придет конец миру.

— Ладно тебе, — сказала Маша. Она решила, что это обычный психоз, часто посещающий рожениц.

— Не маши руками, я знаю. Я должна тебя предупредить. Я умру первая, а ты его сохрани. С мужем моим останься и сохрани его. Он вырастит и убьет этот мир, и отомстит за всех нас.

Маша не стала слушать этот бред. Аша была глупая туземка, может быть, даже немного сумасшедшая. Правда, она как-то умела гипнотизировать торговок на рынке и добывала Маше всякую вкуснятину, и разговаривать с ней тоже было забавно — она без конца выдумывала странные сказки про коренное население, про райскую деревню, где есть все, и адскую деревню, где ничего нет. Наверное, она сошла с ума, когда ее мужа, крупного чиновника, выгнали с работы. Мало ли было уволенных чиновников, по телевизору каждый день говорили о новых раскрытых заговорах. Теперь безумие Аши становилось опасным — она могла что-нибудь над собой сделать или в самом деле умереть от страха. Маша должна была поговорить об этом с губернатором. Он в очередной раз пришел к ним тайными тропами, и Маша, улучив момент, отозвала его из пещеры.

— Вы знаете, что Аша боится родить антихриста? — спросила она.

— Нет, не боится, — твердо сказал Бороздин. — Она хочет родить антихриста.

— Но вы-то понимаете, что это бред?

— Из-за этого бреда нас выгнали отовсюду. Скорее всего, это именно так.

— Слушайте, Леша. Я понимаю, что вы пережили потрясение. Но надо же сохранять остатки здравомыслия. Никто и никогда не родит антихриста, это бред и безумие, и вы должны с ней поговорить.

— Я не буду ни о чем с ней говорить. Я хочу, чтобы она родила антихриста или как это у них называется. Я хочу, чтобы она родила нашего ребенка и чтобы наш ребенок уничтожил этот мир.

— Я сама охотно уничтожила бы этот мир, но не хочу, чтобы человек сознательно гробил себя. Она умрет, если будет думать так.

— Не знаю. Во всяком случае она этого хочет.

— Вы что, тоже этого хотите?

— Не знаю. Я знаю, что должно быть, как будет. Не мешайте ей.

— Ну вас к черту, — сказала Маша и больше не возвращалась к этому разговору.

Накануне ашиных родов ей приснился антихрист — красивый мальчик с зубами и волосами. Он ползал по пещере, где спала обессиленная родами Аша, и не понимал, что это его мать. Он понимал только, что перед ним лежит кусок чего-то съедобного, и набрасывался на нее, как голодный пес. Маша вскрикнула во сне. Она проснулась от собственного крика, слившегося с ашиным. Так это началось.

Это началось в полночь и продолжалось шесть часов, и Аша не умерла. Она лежала в беспамятстве, а губернатор и Маша смотрели на антихриста. Это был обычный красный ребенок, без зубов и волос, и похож он был на мать, и никаких признаков сверхчеловечности в нем не обнаруживалось.

Губернатор во время родов сидел в пещере, зажмурившись, заткнув уши и раскачиваясь взад-вперед. Он не мог слышать, как кричит Аша, и первого крика своего сына тоже не слышал. Маша сделала все сама, хоть и не имела не малейшего опыта в таких делах. Когда выхода нет, опыт приобретается сам собой.

— Это не антихрист, Леша, — сказала Маша, пошатываясь от слабости; губернатор едва успел подхватить ее. — Это обычный ребенок, сами теперь видите. И нечего было бегать.

— Не знаю, — сказал губернатор. — Что ж они, все с ума сошли?

— Да конечно, — сказала Маша. — Или вы. Они вас выгнали совсем не за это. Ну признайтесь, что вы сами все придумали, чтобы хоть как-то себе объяснить гонения.

— Я не сумасшедший, — жалобно сказал губернатор Бороздин. — Мне не надо ничего выдумывать. Я знаю, что меня отовсюду выгнали за Ашу, и в ее деревне ей сказали, чтобы она не смела там оставаться, и через всю Россию нас гнали сюда только из-за ребенка. Нас хотели убить, вы знаете? Просто федералы уже ни хрена не умеют, а коренное население не может убить волхва…

— Знаю, знаю. Она рассказывала. Все это глупости. Вот же перед вами обычный ребенок. И ему надо жить. И всем нам придется это делать, понимаете? Не будет никакого конца света. Слишком все было бы легко, если бы случился конец света. Я бы сама не против, но как-то пока не получается.

— Не знаю, — сказал губернатор. — Подождите, он вырастет, и тогда посмотрим.

— Посмотрим, — сказала Маша.