Жди меня, когда небо окрасится в розовый

– Спасибо, конечно, но ты говоришь так, словно мы уже однажды умирали и внезапно воскресли.

Ничего не подобрав в ответ, я лишь усмехнулся. После этого раздался резкий трезвон, призывающий всех учеников рассесться за партами.

Во время урока я думал обо всём. И мне всё еще было непонятно кое-что. Чем я, собственно, заслужил все те страдания и чем заслужил освобождение? Серьезно. Всё, что со мной произошло, – какое-то безумие! И сейчас оно в сознании предстает как кошмар, который любой бы захотел забыть. У меня была возможность, но я сохранил память. Зачем? Не только для того, чтобы рассказать эту крышесносную историю. Мне кажется, я сильно изменился после пережитого. Пересмотрел взгляды на некоторые вещи, закалился характером и получил возможность твердо взяться за свое будущее. Я понял, что отсутствие надежды есть повод к ее поискам, получил второй шанс, который вряд ли бы получил кто-нибудь еще. Несомненно, это самая что ни на есть Божья благодать. Я был случайно впутан в чужое удовольствие и, сам того не осознавая, дал больше удовлетворения, чем изначальный «шут». До сих пор это всё не укладывается в моей голове. Кому ни расскажешь – не поверят. Да разве это имеет значение?

Я болтаю с ней непринужденно, покуда солнце плывет всё ниже и ниже.

– Я смог! Я справился… – Губы мои дрожат, как и всё тело, сидящее на льду.

– Б-боже, чуть н-не умер. Рэй, я-я чуть не умер! С-спа-пасибо тебе!

Гарри сидел возле меня и содрогался еще пуще.

– Я смог! – Я кинулся на него, и он чуть не упал.

– Смог, к-конечно. Иначе даже не представляю, что́ бы б-было.

«А я представляю…»

– Пойдем отсюда скорее, пока оба не провалились.

И мы медленно пошли в сторону берега.

– Слушай, Гарри, как твой брат поживает?

– Крист? – взгляд Гарри исполнился легкой грусти. – С ним всё х-хорошо. Он наконец-то становится счастливее. Девушку вот нашел недавно.

– Ты должен был сегодня с ним сюда прийти, да?

– Аг-га. Но у него дела…

– Ты уж не обижайся на него сильно. Он еще не знает, что произошло. Расскажи ему, и он сразу поймет, каким глупцом является. Мне еще спасибо скажет.

– Расскажу уж. Скорее, он мне подзатыльник вставит. Но потом, пожалуй, обязательно поблагодарит тебя. Я дам ему твой номер.

– Угу. – «А потом он в качестве благодарности пригласит меня к вам на ужин, и мы подружимся, хе». – Вижу, тебе лучше.

– Немного. Поехали в город, а?

– Дельная мысль. Поедем. Отведу тебя домой. А потом выпью за свой героизм.

– Выпей со мной!

– Я не пью, балда. Это шутка. Хотя не отказался бы от вишневого сока. Что думаешь?

– С удовольствием бы выпил его.

– Значит, решено. Зайдем еще в магазин.

Так мы и добрались до берега, затем вышли на дорогу, вызвали такси и отправились обратно, в город.

Внезапно она поворачивается ко мне и, с глазами, подернутыми влагой, зовет побежать к мосту, чтобы там успеть проводить утопающий среди зданий горящий закат.

– Здравствуйте, миссис Прайс, – беззвучно сказал я, стоя возле парикмахерской при моем доме.

Маргарет, вооруженная ножницами и расческой, безмятежно стригла женщину в лучах дневного солнца, что, легко пронзая стекло, веером разлетались по помещению. Хотел бы я с ней поговорить, но, кроме этого места, нас с ней ничего более не связывает. А стригся я недавно, пусть сам этого и не застал. Так что не было смысла заходить. Оставалось только наблюдать и молча здороваться с ней, всякий раз проходя мимо. У меня будет еще возможность пообщаться. О чем угодно, за исключением Мирай.

Странно, но я ее еще ни разу не видел за те несколько дней, что находился в новой старой реальности. Скучал ли? Безусловно. Но я для нее больше никто. Решил, что так будет лучше. Со своей внешностью и великолепными социальными навыками она теперь могла найти парня во сто крат круче меня. И, без юмора, так и должно быть. Мне немного печально, но я держусь, понимая, что всё идет правильно.

«Сколько дней пройдет, прежде чем я забуду Мирай, и сколько – прежде чем найду новое счастье? Не знаю. Но рано или поздно это случится. Даже если образ старой возлюбленной не исчезнет из памяти, ничто не помешает мне полюбить другую. Эти мысли кажутся мне такими мерзкими сейчас. Однако время меняет всё, без исключений. И только осознание этого успокаивает, хоть одновременно и пугает».

В тот же момент мимо меня прошел человек, которого я совсем не ожидал увидеть здесь. Я, не мешкая, окликнул его:

– Нэйт Ратрин! Даже не смей пытаться вернуться в институт! Мой отец знает о твоих намерениях и держит руку на пульсе! Это для твоего же блага, придурок!

И я убежал, успев запомнить его потерянное и испуганное лицо. Надеюсь, что в этой реальности на одного коррумпированного преподавателя станет меньше.

Я говорю, что успеть не получится, но она лишь улыбается и называет мои сомнения чушью.