Жди меня, когда небо окрасится в розовый

«Почему я плачу всякий раз, когда ложусь в постель? И почему последние несколько дней просыпаюсь раньше пяти утра?»

Такие вопросы приходили на ум в апреле. Весна наступила окончательно, но в душе как будто бы еще выла метель меланхолии. Казалось бы, всё у меня наладилось, однако сердце еще грустило, оставаясь вне общества. Я не знал, почему слезы сжигали мне грудь и почему так дурно об этом думать. Я не был одинок, но при этом всё еще чувствовал себя вертящимся в бездонной пропасти. Очень сложно признать, что всё это из-за того, что я до сих пор находил себя влюбленным в человека, которого больше не существовало в моей жизни. Мирай Прайс.

«Черт бы меня побрал. Да я же тоскую по ней! И правда, опять муки. Но тлеть я не собираюсь. Я буду держаться, даже если будет невыносимо больно. Даже если она будет являться мне во снах и продолжать звать за собой. Только до тех пор, пока каким-то чудом мы не пересечемся в реальности и она сама не заговорит со мной. В таком случае я поддамся ее чарам и вновь последую за ней. Но, к моему огорчению, такого не произойдет. И Всевышний знает это и, возможно, снова злорадно ухмыляется сейчас…»

Пятое апреля. Я пробудился, когда на часах только перевалило за пять. И тут же вспомнил – сегодня праздник. «С днем рождения меня», – сказал я себе и, достаточно сонный, выполз из постели. Открыл окно, и ветер, предвестник утра, обдал меня прохладной свежестью, подарив малый заряд бодрости. Весеннее тепло. Вдали светлел холодный край земли, луна всё стремительнее сползала вниз: скоро рассвет.

Не знаю, что на меня нашло в тот день, но я решил выйти прогуляться по городу. Сумасбродное намерение, однако оно появилось как будто бы не только по моей воле. Было чувство, словно кто-то или что-то зовет меня туда, в город. И я не мог отказать себе в удовольствии утолить любопытство. Неспешно собравшись, я покинул квартиру.

Призраком я шел мимо парикмахерской Маргарет Прайс, по родным улицам, мимо знакомого парка, пока не добрался до знакового моста. Встав посреди него, я увидел, как утренний свет крадет у мира предрассветную мглу. Завораживающее зрелище, оторваться от которого было невозможно. Ветер нежно колыхал волосы, по телу приятно бегали мурашки. Я дышал истомой. Давно у меня не было такого великолепного ощущения – ощущения свободы и силы. Все еще спали, а я – тут, на мосту. Ровная гладь воды блестела в лучах восходящего солнца, радуя взор. Сам багровый шар, поднимающийся с горизонта, волнительно внушал мне незыблемую уверенность. В душе мне – двадцать один, физически – семнадцать. Осознание этого пришло в те восхитительные минуты созерцания. Что подарит мне этот день? Помнит ли меня всё еще Бог? Или Он хотел бы, чтобы я и дальше продолжал звать Его Чернышом?

Я рассмеялся от подобных мыслей. И в этот смех втиснулся звонкий хохоток нежданного гостя. Или, вернее будет сказать, гостьи.

Я повернулся налево – и увидел того человека, которого ожидал встретить меньше всего. Это была Мирай. Всамделишная, настоящая Мирай, точно мираж! От удивления я встал как вкопанный. «Как так?..»

– Вижу, кому-то тоже не спится сегодня, – сказала она, и чувственный, яркий рот ее тронула беззаботная улыбка.

– А… Ты это про меня? – Я, как идиот, оглянулся в безуспешных поисках кого-нибудь еще.

– Разумеется. Здесь, помимо нас двоих, никого нет. Как тебя зовут?

– Эм-м…

«Это и впрямь она! Что мне делать?! Можно ли с ней говорить? Не пожалею ли я об этом потом? Хватит задавать вопросы!»

– Рэй. Рэй Хэмфри.

– Какое… милое имя. Меня зовут Мирай. Мирай Прайс.

– П-приятно познакомиться.

– Взаимно. – Она подошла ближе. – Чего не спишь?

– Сам не знаю, – машинально ответил я. – В последние дни постоянно просыпаюсь в пять. Вот, сегодня подумал прогуляться, пока улицы пустые.

– Я тоже сегодня проснулась в пять. И тоже захотела прогуляться. Забавно. Как будто судьба.

Я взглянул на нее с легким ужасом. «Нет, не может этого быть. Это сон. Это один из моих сладких снов! Никак иначе. Я не верю в это».

– Чего это с тобой? У меня что-то на лице?

– Нет, всё хорошо. – С пылающими щеками, я отвел взгляд обратно на солнце и молча поблагодарил небеса за то, что мое смущение было скрыто в багровом свете зари. – Просто вспомнил кое-что противное.

– Странно вспоминать противное, когда за тобой горит такая красота, – непринужденно ответила она.

Взор ее задумчивых янтарных глаз устремился в сторону восходящего солнца, и она, казалось, видела не распрекрасный живописный вид, а сквозь него – далекие, только ей ведомые миры. На ее умиротворенное лицо дышал насыщенный прохладной влажностью и весенней прелью вечный ветер. И в тот миг я почувствовал ее нереальной. Словно она и в самом деле была лишь миражом моей былой любви. Столько воспоминаний нахлынуло разом. Мозг кольнуло вялой болью. И губы мои, прикусанные, скривились, вторя Мирай.

– Замечательный день, – выдавил я, пытаясь подавить смешок.

– Чем же?

– Во-первых, у меня день рождения. Во-вторых… – Я взглянул прямо ей в глаза. – Я начал вспоминать приятное, когда передо мной загорелись искорки в зрачках такой красоты.