Жду тебя у алтаря

– В тот день Фредерик убежал исследовать пещеры, а я закатил маме истерику, потому что она меня не отпустила с ним, сказала, что это слишком опасно. Она обняла меня и пообещала, что, когда я стану старше, мы вдвоем с ней побываем в этих пещерах. Но этого так и не случилось. Она не смогла сдержать свое обещание. С тех пор я не ступал на этот остров.

– Тогда давай вместе пойдем и посмотрим эти пещеры!

– Уверена?

Холли вскинула брови:

– Мне целых двадцать четыре года. В детстве мне позволяли без присмотра бродить по окрестностям, по скалам карабкаться я умею.

– Тогда идем!

Они с удовольствием исследовали пещеры, то и дело обнаруживая бьющие из щелей между камней источники и увлеченно споря о разнице между сталактитами и сталагмитами. Стефан наблюдал за Холли, любовался грацией ее движений, тем, как нетерпеливо она отбрасывает от лица светлые пряди.

Словно чувствуя его взгляд, она улыбалась в ответ и спрашивала: «Ты в порядке?»

«Да», – отвечал Стефан.

Каким-то образом Холли удалось помочь ему переключиться с горьких воспоминаний на хорошие и создать вдобавок новые, которые он тоже будет отныне бережно хранить в сердце. Стефану хотелось верить, что его мать видит его сейчас с небес и знает, что он все-таки исследовал пещеры.

– А теперь давай пойдем поедим. Я умираю от голода, – предложила Холли.

Вернувшись на пляж, они распаковали корзинку с едой. Там были салаты, пирожки, бутерброды и оливки. Наполнив тарелки, Стефан и Холли устроились на солнышке и с аппетитом поели. Затем Холли подвинулась ближе к мужу и, словно прочтя ранее его мысли, сказала:

– Если бы Элоиза могла видеть тебя сейчас, она бы гордилась тобой.

Он покачал головой:

– Я так не думаю. А если бы и гордилась, все равно была бы не в силах что-то изменить: ни свой несчастный брак, ни сражение за меня при разводе, ни свое изгнание из Ликандера.

– В этом не было ни капли твоей вины.

– Если бы мама не любила меня, ее жизнь была бы гораздо легче.

Холли, поколебавшись, сжала руку Стефана.

– Мне очень жаль. Я могу лишь сказать: пожалуйста, помни, что она любила тебя, и цени те воспоминания о ней, которые у тебя остались.

Стефан нахмурился, расслышав в ее голосе кроме сочувствия еще и странную задумчивость, словно у Холли были схожие воспоминания.

Она повернулась лицом к морю, которое стало более неспокойным, гребни волн оделись шапками белой пены.

– А что случилось с твоими родителями? – осторожно спросил Стефан.

– Моя мать бросила меня, когда мне было восемь. Уехала в Австралию.

– Тебе, наверное, было очень тяжело, когда ты узнала об этом. А как родители делили обязанности по твоему воспитанию?

– Никак. Мама просто взяла и уехала. С тех пор я ее не видела. – Холли повернулась к Стефану. – Я знаю, это ужасно, что твоя мать так страдала, но я также знаю, что тебе повезло, потому что она любила тебя. А моя мать никогда меня не любила. Родители мечтали о сыне. После того как Элоиза бросила моего отца, он женился, чтобы род Романо не пресекся. Моей матери он честно признался, что не любит ее, его сердце принадлежит Элоизе, но что он изо всех сил будет стараться сделать жену счастливой. Родись у них мальчик, они, возможно, сумели бы быть счастливы вместе. Но этого не случилось, и со временем они все больше отчаивались. А когда у Элоизы родился ты, думаю, это стало последней каплей для моей матери. Она еще сильнее почувствовала свою неудачу и изо всех сил пыталась забеременеть: лечилась травами, заговорами, ходила ко всем докторам подряд. Полагаю, она была готова продать душу за ребенка, но именно за мальчика. Когда родилась я, родители были в отчаянии, ужасно разочарованные таким исходом. Я сама слышала, как люди судачат об этом.

Стефан обнял Холли в попытке хоть немного утешить ее.

– Отец нанял няню, пытался пробудить у моей матери интерес ко мне, но это не помогло. Похоже, при одном взгляде на меня она чувствовала отвращение. И так было всегда, я ничего не могла изменить. Отец вел себя иначе: не выказывал свое разочарование, я видела от него лишь любовь и доброту и всегда буду ему за это благодарна. – Она улыбнулась. – Не стоит так расстраиваться из-за этой истории. Все могло быть куда хуже. Моя мать никогда не била меня, вокруг всегда хватало людей, которые заботились обо мне, и у меня замечательный папа.

Холли посмотрела на часы.

– Прилив начинается. Скоро за нами придет лодка. Пора собираться.

– Подожди!

Стефан притянул Холли в свои объятия и начал гладить по спине, словно утешая. Так они просидели некоторое время, затем Холли отпрянула и нежно коснулась пальцем щеки Стефана.

– Нам и в самом деле пора.

Он кивнул, поднялся и помог ей встать на ноги.

Внутренний голос твердил ему быть осторожнее, ведь Холли была отвергнута тем человеком, которому полагалось любить ее больше всех, – собственной матерью.