Желание

— Нужна скорая! — закричал я, поднимая голову и озираясь. Стражи Цзинь ушли, когда на площади не сталось ю, о которых они и переживали. Несколько зевак мэй оставались по краям площади. У всех на лицах были маски. Их черные глаза изучали меня: любопытные, отчаявшиеся, испуганные. Темные пятна крови напомнили мне о романе Ю Хуа: герой пытался поддержать семью, продавая все больше собственной крови. Теперь даже это не было выходом для многих мэй — особенно для самых бедных. Их кровь считалась слишком грязной. Испорченной.

Другая оставшаяся поблизости мэй в маске с белыми котами и лиловыми звездами фыркнула:

— Скорая? Пусть мирно умрет. Они подберут его позже и кремируют.

Я смотрел на мэй-девчонку. На вид ей было не больше пятнадцати. Она закатила глаза и сказала:

— Богатый и глупый ю. Кто будет платить за скорую? За лечение? Хватит устраивать шоу.

Я посмотрел на мужчину, заметил, что пот выступил на его лбу и над верхней губой. Он горел. Как моя мама.

— Я оплачу. Мы не можем просто оставить его здесь. Он еще жив.

Девочка пожала плечами.

— Ненадолго. Мы все время умираем на улицах. Ты просто не знаешь.

Но я знал. И всегда отворачивался, как делали многие мэй. А что мы могли? Такой была жизнь. Бедняки и больные умирали в своих лачугах или в темных переулках. Если им везло, об их гибели тут же сообщал родственник или друг. Другие гнили, пока их не выдавал запах. Всего за месяц в своей квартире за 75 миллионов долларов я уже привык к такому стилю жизни, оказался далеко от ужасов улиц. Голод, болезни, смерти. Я размяк. Но здесь я мог что-то сделать.

— Команда, — сказал я. — Скорую на площадь Свободы. Сейчас.

«УСПЕШНО. СКОРАЯ В ПУТИ», — вспыхнуло на шлеме.

Мэй-девчонка ушла с парнем, не оглядываясь.

Я глубоко дышал, чтобы успокоиться, желая потереть виски. Головная боль взялась из ниоткуда. Иконка Дайю появилась в нижней части шлема.

«ПРИНЯТЬ ВЫЗОВ?».

Я моргнул, кашлянул и ответил: «Да».

Мой стеклянный шлем потемнел, лицо Дайю появилось перед глазами. Она уже смыла макияж с лица, волосы были свободно заплетены в косу.

— Привет, Джейсон, — она искренне улыбнулась. От этого сияло ее лицо. Это отличалось от ее пустого лица на экране, когда она двадцать минут назад стояла на сцене.

— Привет, — сказал я.

— Я видела тебя на площади. Не ожидала, что ты придешь.

Так она видела меня в толпе.

Я сдержанно улыбнулся.

— Конечно. Я хотел послушать объявление твоего отца.

Ее брови сдвинулись.

— Что такое? Ты странно выглядишь.

Я рассмеялся. Утомленно, но по-настоящему.

— Слишком сильно праздновал прошлой ночью?

— Врешь, — сказала Дайю. — Ангела искала тебя и присылала мне печальные сообщения. Джейсон, потерявшийся принц из Калифорнии.

— Ха. Мы с ней не пересекались, — уголок моего рта приподнялся. Я заметил, что она на миг надула губы, она не верила моим словам. — Так что случилось, мисс Цзинь?

— Я хотела исполнить свою часть сделки, — ответила она. — Ты свободен завтра для личного тура по корпорации?

Отлично. Я надеялся, что она пригласит сама, без моего вопроса. Это вызвало бы меньше подозрений. Этот тур был важен для нашей миссии, и мне нужно было собрать больше данных для Лин И.

Воздушная скорая опустилась на площади вдали от меня и больного, сверкая огнями и гудя. Глаза Дайю расширились в тревоге. Она не видела то, что видел я, но все слышала.

— Ага, я свободен, — сказал я. — Приходи ко мне в костюме, — я сделал паузу. — Пожалуйста.

У ю-парней ведь должны быть хорошие манеры?

Она открыла рот, чтобы ответить, но я прервал связь раньше, чем она произнесла хоть слово.

Глава девятая

Санитары унесли больного, когда я дал им номер своей кредитки, сказав, что покрою все расходы. Они знали, что я сдержу слово, потому что я был ю. Санитарка сказала, что я могу позвонить в больницу «Три холма», чтобы узнать о его состоянии, утром, но я даже не знал имени незнакомца. Линь И отправила мне сообщение днем, я получил его с МакФолда в шлеме. Арун видел случившееся на площади и ушел, когда прибыла скорая. Она хотела знать, как я был, какой была ситуация. А последними были такие слова: «Это было слишком рискованно. Не стоило этого делать».

Я удалил ее сообщение.

Через минуту она прислала другое:

«Я серьезно, Чжоу. Ты привлекаешь к себе ненужное внимание, это может помешать миссии».

Мое лицо вспыхнуло, перед глазами на миг все почернело. Мои руки дрожали от злости, когда я рявкнул ответ:

— И я должен был оставить его умереть? Как все оставили бы?

Как мне пришлось смотреть, как умирает мама. Я вспомнил, как в тринадцать лет сжимал ее пальцы, онемевший, не в состоянии плакать, а она боролась за каждый хрипящий вдох. Я не мог так легко сейчас представить ее лицо, но мог ощущать ее руку в своей. Она едва заметно сжимала мою руку в ответ… а потом уже не могла этого делать.

Линь И в этот раз отвечала дольше, сердце колотилось в моей груди.

«Я не это имела в виду. Но миссия важнее. Ты это знаешь».

Я хотел кричать. Бить стену.

«А если Цзинь смотрел? — продолжила она. — Он уже о тебе знает».