Желание

Мы поговорили еще, но ощущение разговора сменилось, мы перешли на менее личные темы. Через две минуты Ангела ворвалась в комнату, постучав, ее глаза сияли. Я только сел в кожаное кресло у кровати, а Дайю снова сидела на краю кровати. Ангела окинула сцену взглядом, разочаровалась, что не застала нас в пикантной ситуации.

— Привет, — сказала Дайю на английском.

— О, — ответила Ангела.

— Надеялась не только поговорить с нами, Анж? — спросила Дайю с хитрой улыбкой.

Я рассмеялся, Ангела изображала невинность. На пороге появился Джозеф, и я кашлянул. За ним шла Мэйвен, покачивая бедрами.

— Не стой здесь как столб, — фыркнула она.

Я подавил улыбку.

Она похлопала по серебряным волнам своих волос.

— Мы потеряли по пути Хелен и Йон Миня. Они уединились в саду.

— Ясно, — ответила Дайю.

— Я никогда не была в твоей спальне, — сообщила Мэйвен и направилась в ванную. — О-о-о, посмотрите на размеры, — доносились до нас ее слова. — В душевую можно уместиться вшестером, представь, Анж!

Дайю рассмеялась, Джозеф покачал головой.

— Я предпочитаю ванну, — отозвалась Ангела. Она села рядом с Дайю на кровати и взяла ее за руку. — Раз вы ничем не заняты, — сказала она, — вернемся на вечеринку.

Я не знал, кто придумал пойти за нами: Джозеф или Ангела. На моем Воксе появилось сообщение от Лин И: «Все хорошо».

Хорошо, что она получила доступ к Ладони Дайю. Совесть колола меня чувством вины, было неприятно. Я отогнал это ощущение. Сомнения только все испортят.

— Я ставила цветы Джейсона в вазу, — сказала Дайю.

Я встал и поправил фрак.

— Я не хочу мешать тебе вести гала, Дайю.

— Но я так и не показала тебе все, — она обула туфли на каблуках.

— Дом большой, — ответил я. — Наверное, эта ночь — не лучшее время.

— Тогда в другой день, — она посмотрела на меня с улыбкой, которую успел заметить только я.

Желудок вдруг показался пустым.

Ангела подняла подругу на ноги.

— Я готова вести аукцион благотворительности!

Мэйвен вернулась к нам, ее розовое платье тянулось за ней, девушки покинули комнату. В спальне Дайю остались только мы с Джозефом. Он напрягся, а я пошел к двери.

— Держись подальше от Дайю, — тихо сказал он.

Я замер, чтобы мы стояли почти плечом к плечу.

— Это она приходит к моему порогу и приглашает меня на вечеринки, — не было необходимости звучать угрожающе, правды хватало.

Он вздрогнул, и я покинул комнату.

Глава восьмая

Я ждал у площади Свободы перед мемориальным залом Чан Кайши с толпами других людей. В толпе каждый один из десяти был в костюме. Я никогда не видел так много ю, собранных снаружи, но Цзинь в новостях, андернете и через коммуникативные устройства сообщил, что сегодня будет большое объявление, которое изменит наши жизни навеки. Ю в костюмах смешивались в толпах с мэй. Десятки стражей обрамляли площадь, их лазеры висели на бедрах. Они были в темно-зеленой форме, их рубашки были с символом корпорации Цзинь, иероглифом «золото». Репортеры были у белых ступеней, ведущих к входу в зал, их камероботы были направлены на площадь.

Мемориальный зал считался символом статуса Тайваня. Грязь не покрывала белые стены сада, окружавшие парк, и красивые яркие здания в нем. Парк и зал раньше были открытыми людям, но слишком много бездомных устраивали дома среди кустов и цветочных клумб, так что правительств решило открывать парк только в определенные дни года, по особым случаям, как этот. Я был уверен, что Цзинь хорошо заплатил, чтобы это произошло.

Холодное утро января, и чистые белые стены зада с двойной крышей с синей черепицей драматично выделялись на фоне коричневого зимнего неба. Стеклянный шлем не мешал мне смотреть и слушать, словно на моей голове ничего не было, но хотя в костюме я мог двигаться с легкостью, я все еще ощущал себя отделенным от толпы. Многие мэй кашляли по краям площади, от этого сильного кашля я содрогался и был рад, что я в костюме, так что не подхвачу их болезнь. После этой мысли последовало отвращение, ведь эта мысль возникла автоматически. Было просто вести себя как ю. Жизнь мэй была противоположной: холодной, пустой.

Я не ощущал холодный воздух, костюм окружал меня комфортными 72°F. Я выключил коммуникативное устройство, что высвечивалось на дне моего стеклянного шлема, где ю обсуждали, что за объявление сделает Цзинь, как и то, будет ли после этого вечеринка. И никого не смущало, что был полдень понедельника. Дайю подозрительно отсутствовала. Она редко участвовала в разговоре, но мое сердце билось чаще, когда я видел ее иконку там, мой костюм отмечал это, к моей досаде. Мы не видели друг друга с ее гала на прошлой неделе.