Желание

Мы с Линь И обменялись парой сообщений после взрывов. Как и с Аруном, сказавшим, что это она была анонимным источником, предоставившим доказательства. Я это подозревал, но от знаний начал скучать по Линь И, по ее уверенному стилю работы.

На экране появился материал из Пекина, Цзинь стоял на площади Тяньаньмэнь, за ним был Запретный город.

— С радостью и волнением сообщаю вам о строении новой корпорации на окраине Пекина, — сказал Цзинь, чарующе улыбаясь в камеру, его темные глаза сияли от энтузиазма. — Потеря штаб-квартиры в Тайпее была неожиданной, но это лишь небольшая задержка. Лучше места для возрождения и создания даже лучших костюмов не найти, и в этих костюмах будет больше функций и приложений…

Репортер сунула маленький серебряный микрофон вперед, другие последовали примеру.

— Мистер Цзинь, вы не могли бы рассказать о связях с политиками в Тайване, которые обвинили вас…

Цзинь даже не моргнул, продолжил, словно ничего не слышал:

— Я ожидаю, что новая корпорация Цзинь будет работать уже в следующем году. В Китае у нас впечатляющие ресурсы, невероятная рабочая сила, и я уже представляю, как новые костюмы появятся на рынке с ценами, доступными всем — от рабочего до тех, кто может позволить себе больше роскоши, — он изящно кивнул с радостью и легкостью. — Обещаю, они будут снова доступны во всем мире через два года.

— Мистер Цзинь, ваши костюмы сейчас не работают, не стоит ли сосредоточиться на уменьшении загрязнения и помощи природе? — спросила репортер.

Цзинь удивленно вскинул брови.

— Это фантазия, — ответил он. — Детские наивные мечты. Мы, люди, — потребители, мы используем ресурсы, покупаем вещи. А почему нет? На костюмы Цзинь все еще будет спрос, когда мы вернемся на рынок, — он махнул рукой за спину, Запретный город было едва видно, изогнутые крыши скрывались в тяжелом смоге Пекина.

Камера вернулась к изначальному репортеру у заброшенной корпорации в Тайпее.

— Тем временем, был открыт Старый театр с помощью дочери Цзинь, Цзинь Дайю, и там большие очереди с грандиозного открытия в мае. Отправимся в Пэнь Цзилянь.

Мое сердце екнуло при упоминании Дайю.

На экране она была в бледно-голубом платье без рукавов, оно было коротким и открывало ее потрясающие ноги, толпа богатых ю окружала ее в забавных нарядах. Она пришла одна, как глава театра и хозяйка вечера. Цзинь презирался некоторыми в Тайване, но его имя и богатство все еще влияли на многих.

Вечер был успешным, ю забирали домой на воздушных машинах и лимузинах. Они снова оказывались в ловушке пространств с регулируемым воздухом и не понимали, почему правительство ничего не делает с загрязненным воздухом. Теперь-то у них не было костюмов, чтобы ходить везде как раньше.

Изображения со сверкающего открытия сменились фасадом театра, зеленые деревья Янминьшань были на фоне куполообразной крыши.

— С открытия Старого театра, — новый репортер стояла у серебряного входа театра, — по андернету и среди богатых ходили разговоры о состоянии воздуха и окружающей природы Тайваня. Многие богачи выступили, сказав, что новое законодательство может уменьшить загрязнение в Тайване. Новый билль будет вынесен на голосование осенью.

Репортер торжественно улыбнулась в камеру, и сюжет закончился. Лицо Ангелы появилось на экране. Она показывала куда меньше кожи, чем при нашей последней встрече, она была в черном свитере и бирюзовой юбке, одежда подчеркивала ее изгибы.

— Почему бы не сделать воздух лучше? Чистым и годным для дыхания? — осведомилась она, глядя в камеру. Ее волосы были длиннее, ниспадали ниже плеч, но были все такими же красными. — Почему мы должны жаться в ограниченных пространствах, запертые, как псы?

Уголок моего рта приподнялся. Разве я не говорил похоже, когда мы строили планы?

— Но мэй, — невидимый репортер остановил себя, — те, кто не мог позволить себе костюмы, жили в таких условиях годами. Почему теперь вам это стало важно?

Ангела моргнула большими, густо подведенными глазами.

— Потому что теперь это меня задевает, — сказала она тоном, который указывал репортеру, что он задает смешные вопросы.

Я тихо рассмеялся.

На экране появилось больше изображений вечера. Дайю позировала с политиками и знаменитостями, выглядела неотразимо и величественно. Я знал из своих исследований перед тем, как играть роль Джейсона Чжоу, что она яростно защищала свою частную жизнь. Теперь она возглавила кампанию, продвигающую закон об окружающей среде, она использовала во всю силу свой статус.

Я мало общался с друзьями, не видел их всех после смерти Виктора. Я не был готов встречаться с ними, принимать их сочувствие или делиться горем, слушать напоминания, что мы потеряли одного из нас, хотя нас и без того мало. Я не смог бы выдержать их расспросы о том, кому я теперь верен.