Желание

Минут через двадцать мы проследовали за незнакомцем до самого края города, оказавшись на перекрестке. Дорога прямо вела на КПП горнодобывающего комбината. Поворот направо во двор к трём двухэтажным жилым домам, выкрашенных в бежевый цвет и образующих довольно просторный двор. Дорога налево уходила вверх по небольшому склону и позже сворачивала в сторону гаражного массива, чуть поодаль от неё растянулась ещё одна улица с жилыми домами, но они никакого интереса не представляли. В отличии от заброшенного здания бывшей столовой. Красное одноэтажное строение, с местами осыпавшейся краской и слепыми глазницами разбитых малолетними вандалами окон, расположилось прямиком рядом с дорогой, встав на этом перепутье. Если бы целью незнакомца были жилые дома слева, то ему стоило свернуть к ним намного раньше… Однако… Впервые за всё время нашего наблюдения этот мужчина остановился. Мы на короткий момент растерялись, не зная, что делать. Не могли же мы тоже встать на месте? Это бы выглядело подозрительно, а продолжать движение означало риск встречи лицом к лицу с этим незнакомцем. Благо улица, заканчивающаяся этим перекрестком, не шла по пустырю и на ней хватало домов. Спустя несколько секунд пришло решение скрыться. Мы, не доходя до объекта нашего преследования несколько метров, как ни в чём не бывало, свернули направо во дворы, оставляя его на время одного на том перекрестке. Если бы он решил внезапно повернуться, а в какой-то момент у меня сложилось впечатление, что это вот-вот должно произойти, то всё что ему бы довелось увидеть это группу подростков, идущих куда-то по своим делам. По крайней мере, нам казалось, что выглядим мы именно так.

Едва очутившись вне поля зрения мужчины в красном капюшоне, мы тут же прильнули к стене дома и вернулись обратно. Никто из нас не имел ни малейшего представления о правильной слежке, так что лучшим нашим решением было аккуратно выглянуть из-за угла здания, ставшего нашим временным укрытием. Незнакомец, по-прежнему, стоял на своём месте, застыв словно изваяние. На секунду в моём воображении возникла картина, как мы выглядываем, а он уже повернут к нам лицом и взгляд его неживых глаз тут же обращается к нам… Однако это осталось лишь моей тревожной фантазией.

– Чё он стоит-то? – тихо произнёс Витя.

– Может это просто какой-то наркоман, – предположил Ромчик, – а мы попусту тратим время.

Определенная доля здравого смысла в этом была. Предположение Ромчик вполне объясняло странное поведение незнакомца. Только вот я был уверен, что случайно встреченный нами мужчина был тем, кого я видел в тот день возле дороги. Кожаная куртка и красный капюшон – такое редко встретишь в нашем городишке.

– Спорим, что он пойдёт в заброшку? – Витя мотнул головой на здание столовой.

– Папа рассказывал, что там часто наркоманы собираются, – вновь вставил свою ремарку Ромчик.

– Даже если он и нарик, то что это меняет? – спросил я.

– Ну… – начал Ромчик.

– Я точно видел именно его в тот день, – перебил его я, – если он наркоман, то тогда всё ещё хуже. Чего ему такого надо было от ребёнка, да ещё и в лесу?

Ромчик промолчал. Никто из нас на тот момент не сталкивался напрямую с людьми, зависимыми от наркотических веществ, но ничего хорошего о них мы не слышали. На уроках ОБЖ в школе нам читали долгие лекции о вреде наркотиков и даже показывали короткометражку на эту тему, где паренек, приблизительно нашего возраста, увлекался токсикоманией и в конце, надышавшись паров клея до полной отключки, задохнулся, потому что вовремя не успел снять со своей головы полиэтиленовый пакет, который использовал для того чтобы получать сомнительное удовольствие от вдыхания химикатов (в те времена это называлось «пыхать»). Мне хорошо запомнилась песня из того короткого фильма – «Белые розы» в исполнении Юры Шатунова. Уж не знаю по какому принципу эта композиция угодила в подобное кино, но благодаря ему она навсегда стала ассоциироваться у меня с наркоманией. Про остальные наркотические вещества у учителя ОБЖ фильмов не было, но, исходя из его лекций, становилось предельно понятно, что их употребление не приводит ни к чему хорошему. Встав на этот скользкий путь человека ждёт лишь саморазрушение и горе, которое так или иначе отразится на его родных и близких.