Желание #5

Поднимаясь на второй этаж, бросаю взгляд в раздвинутые шторы бильярдной. Эту штору предложила сделать дизайнер, чтобы разграничить комнаты, я же никогда ей не пользовался, а вот Вета закрывала ее наглухо. Поэтому я не сразу понимаю, что не просто так не увидел на входе белых женских кроссовок, диван, на котором должна спать рыжая, пуст.

На всякий случай прогуливаюсь в сторону ванной и даже заглядываю в гардеробную.

Но Веты нет.

Ее нигде нет.

Часы в гостиной показывают пять минут первого, и во мне просыпается небывалая кровожадность. Потому что кое-кто рыжий (и явно бесстыжий) умудряется нарушать правила в первую неделю своего проживания в моей квартире.

Поэтому вместо того, чтобы отправиться в душ и спать, опускаюсь на диван и предвкушаю появление Веты. Она не заставляет себя долго ждать и совсем скоро осторожно шуршит сначала ключами, просачивается в дом, а затем возится с обувью. Конечно, если бы я давно спал, то вряд ли бы ее услышал, но так девчонка создает слишком много шума. Особенно, в полумраке холла и гостиной: я оставил лишь настенное бра, рассеивающее приглушенный свет, плюс свет от других высоток.

– Ты знаешь, сколько времени? – спрашиваю, когда рыжая начинает красться по лестнице и с наслаждением наблюдаю за тем, как она подпрыгивает на месте и хватается за перила.

Звучно хлопаю в ладоши, включая верхний свет, и преступница предстает передо мной во всей красе. А посмотреть действительно есть на что.

Сегодня Вета изменила своей страсти к джинсам, на ней светлое платье в горошек с не самым скромным вырезом. Выпрямленные кудряшки, подведенные стрелками глаза, сияющие лихорадочным блеском. Но главная улика преступления красным алеет на ее лице. Губы девчонки горят так, будто совсем недавно их терзали самым откровенным поцелуем.

Она бросает взгляд за мою спину, на большой дизайнерский циферблат на стене, и выдает:

– У тебя спешат часы.

– На пятнадцать минут?

– На десять. Я уже несколько минут, как дома…

– То есть если я сейчас проверю твой мобильный, то узнаю, что ты говоришь правду?

Ее взгляд вонзается куда-то в пол, выдавая ложь. Правда, она тут же его поднимает и с вызовом смотрит мне в глаза.

Ох, не зли меня еще больше, крошка! Я не железный. Я злой и возбужденный мужик, и терпения во мне на грамм.

– Мы немного не рассчитали время. Еще лето и погода сегодня классная.

– Мы? – переспрашиваю я.

– Я и мой друг.

Друг, говоришь? Быстро же ты заводишь… друзей. Хотя мне ли не знать, как ты можешь завести.

– Значит, это он пытался отгрызть от тебя кусок?

– Что? – моргает девчонка.

– Твой рот, – подсказываю я, и она прижимает пальцы к губам.

В тишине гостиной невозможно не услышать ее тихий вздох, и он ударяет по моим и без того натянутым нервам. Я понимаю, что если сейчас не подойду к ней ближе, не прикоснусь, то просто взорвусь, сгорю на месте. Но если прикоснусь, то мне может окончательно сорвать крышу.

Поэтому я поднимаюсь и иду на кухню. Беру бокал и наполняю его кубиками льда из холодильника, а после направляюсь к девчонке.

Вета топчется на лестнице. Хорошая девочка. Понимает, что разговор не закончен. И плевать, что в ее взгляде плещется раздражение вперемежку с любопытством и желанием удрать от меня подальше.

Я подхожу к ней и протягиваю бокал.

– Зачем это?

– Чтобы завтра тебя не мучали следы «дружбы».

Идеально было бы достать льдинку и провести по пухлым губам, чтобы услышать стон. Но мне оказывается достаточно и того, что она без новой подсказки прислоняется к стеклу покрасневшей припухшей кожей и счастливо жмурится, будто только что испытала самое яркое наслаждение в своей жизни.

Отчего я снова зверею и возвращаюсь к нашему разговору:

– Твоему… другу стоит думать о том, что девушек не жрут, а тебе – тщательнее выбирать друзей.

Глаза Веты тут же широко распахиваются, и меня окатывает яростной волной. Тигренок злится. Настолько сильно, что готов рычать.

– Я сама в состоянии разобраться, с кем дружить. И целоваться тоже!

– Не уверен.

– Мне плевать, в чем ты там уверен, а в чем нет, – распаляется рыжая, сует бокал обратно мне в руки и цедит: – Спасибо.

И разворачивается, чтобы уйти. Даже взлетает на несколько ступенек.

– Стоять, – командую я. – Мы еще не обсудили правила, которые ты нарушила.

– Правила? – ахает Вета, но все-таки топает вниз, возмущенно раздувая ноздри. – Я всего лишь опоздала на пару минут. Это не смертельно.

– С этого все начинается. Сначала ты нарушаешь правило один раз, потом считаешь, что можно его не соблюдать вовсе. Сначала возвращаешься попозже, потом притаскиваешь своего друга в мой дом.

Стоит представить, что ее лапает какой-то сопляк, как мне хочется убивать. Медленно и со вкусом.

– И что теперь? – интересуется Вета. – Выгонишь меня в ночь?

А ты так уверена, детка, что я этого не сделаю? Прямо хочется доказать ей обратное, но еще больше хочется преподать рыжей урок.

– Нет, Елизавета, – качаю головой. – Но считай, что у тебя желтая карточка. Теперь будешь возвращаться домой до девяти. Иначе узнаешь, насколько я могу быть злым.

– Девять? Но во столько даже дети спать не ложатся!