Желание

После завтрака мы направились вниз по горе к баптистской церкви Скалистых Гор. Когда я попала внутрь, то поняла, что значило «О боже» Берты с утра. Все другие девочки в церкви были в платьях. Я не могла смотреть никому в глаза, потому что знала: мое лицо красное, как помидор, и мои джинсы не лезли ни в какие ворота.

Я села на жесткую деревянную скамью, зажатая между Гасом и Бертой. Пока органист исполнял церковную музыку, церковь наполнялась людьми, улыбающимися и кивающими друг другу. А потом Берта ткнула меня в бок и сказала:

– Здесь Одомы.

Я подняла глаза и увидела, как Говард и его семья, держа в руках Библии, пробираются через проход к своим местам. Пять мальчиков с прилизанными волосами, пихающие друг друга и слишком громко топающие парадными ботинками. Их мама болтала с людьми вокруг, спрашивая о больных бабушках и справляясь о детях, пока их рыжеволосый папа вытирал платком лицо.

После молитвы и гимна ученикам положено было идти на уроки в воскресную школу. Представьте мое изумление, когда я зашла в класс и увидела там Одри Митчелл. Она вытаращила на меня глаза так, словно я была марсианином, только что вышедшим из летающей тарелки. Я села настолько далеко от нее, насколько могла, а потом своей походкой вверх-вниз зашел Говард, он сел рядом со мной.

Нашим преподавателем в воскресной школе была седая, морщинистая женщина по имени миссис Маки. Она потратила меньше минуты, чтобы сообщить, что меня зовут Чарли Риз, а потом попросила собравшихся любить и жаловать меня в их церковной семье. Потом она научила нас песне «Старый добрый Ной». Говард пел громче, чем все остальные, и лично меня это смущало, хотя все остальные, кажется, не обращали никакого внимания.

После этого миссис Маки сказала, что мы будем играть в игру под названием «Библейский детектив». Правила простые: она зачитывает вопросы из карточек «Библейского детектива», и каждый раз, когда ты отвечаешь правильно, получаешь по одному «Библейскому доллару». Когда у тебя набирается достаточно «Библейских долларов», ты можешь обменять их на приз.

Когда она зачитывала вопросы, мальчики начинали вертеться, а девочки в платьях – шептаться и хихикать, пока я тихо сидела в своих уродливых джинсах.

Сколько кос было у Самсона?

Назовите имя человека, который спустился в яму снежным днем, чтобы убить льва?

В какой книге, главе и стихе мы можем прочесть о победительнице состязания в красоте, ставшей королевой?

После воскресной школы все взрослые и дети собрались в общем зале. Берта торжественно водила меня по ней, будто я была королевой красоты, представляя меня всем и рассказывая, как им с Гасом повезло, что меня оставили с ними. Люди кивали и отвечали: «Как прекрасно, не правда ли?» – и что-то в этом роде, хотя, могу поспорить, про себя они думали, почему это мои собственные мама и папа не в состоянии обо мне позаботиться и почему я не знаю о том, что девочки не ходят в церковь в джинсах.

Когда Берта представила меня маме Говарда, та обняла и призналась, что сын ей обо мне рассказывал. Потом она вытянула шею, осматривая комнату:

– Мистер Одом, должно быть, снаружи. И я никогда в жизни не удержу пятерых своих ребят настолько долго, чтобы тебя как следует представить.

Двое из мальчишек Одомов гонялись друг за другом по комнате в ботинках с развязанными шнурками и выпущенными из штанов рубашками. Они схватили по кексу с бумажных тарелок, когда Говард показывал всем свои «Библейские доллары».

– Приходи к нам домой в любое время, хорошо? – сказала миссис Одом. Берта заулыбалась:

– Вот было бы здорово, да, Чарли?

Я кивнула и ответила:

– Да, мэм, – потому что знала: так я и должна сказать.

Когда мы наконец залезли в машину и начали подниматься вверх по горе к дому, я внимательно вглядывалась в лес и изучала дворы по дороге в надежде снова увидеть того бродячего пса, но не увидела. Что я увидела – так это грузовик, полный соломы. Подруга Джеки Кейси говорила, что если досчитать до тринадцати, глядя на грузовик, полный соломы, то можно загадать желание. Так я, разумеется, и сделала.

* * *

Дела в школе, как мне казалось, с каждым днем становились все хуже и хуже.

Тетрадки с домашними работами возвращались исчерканными красным карандашом миссис Уиллиби и надписями типа «Зайди ко мне» и «Попробуй еще раз».

Иногда я даже не делала домашнюю работу. Это казалось потерей времени с учетом того, что долго я здесь быть не собиралась. Периодически Берта спрашивала меня, задали ли мне что-нибудь, а я совершенно спокойно пожимала плечами и переводила тему.