Желание и чернокожий массажист

Цыганка. Допивай, утеночек, лимонад, и дрема придет к тебе на цыпочках с полным мешком снов…

Эсмеральда. Мамочка, я хочу увидеть во сне своего избранника.

Цыганка. Какого? Который еще придет или который уже ушел?

Эсмеральда. Только одного — Килроя. У него было чистое сердце!

К и л р о й. Вот это правда — когда-то было!

Цыганка. Откуда ты знаешь?

Эсмеральда. Он сам сказал.

К и л р о й. Правда, говорил.

Цыганка. Когда это?

Эсмеральда. Когда приподнял мою вуаль.

Цыганка. Детка, когда ее поднимают — оно у них у всех всегда становится чистым, но это просто естественный рефлекс и не означает ровно ничего!

К и л р о й (в сторону). Эта мамаша — просто старая циничная сука!

Ц ы г а н к а. У тебя еще будет столько фиест, моя куколка, столько других принцев — им тоже захочется приподнять твою вуальку, стоит лишь нам с Нянькой удалиться.

Эсмеральда. Нет, мамочка, я не передумаю никогда.

Килрой. Ия верю, что она не передумает.

Цыганка. Лимонадик допивай и скажи ему «бай-бай».

(Эсмеральда высасывает напиток и отдает ей чашку.)

К и л р о й (с хитрецой в голосе). Была у меня когда-то единственная верная женщина, но к ней возврата уже нет. Потому что сейчас я нашел другую. (Прыгает из ложи на сцену.)

Эсмеральда (вставая на колени). Прежде чем в доме погаснут ночные огни, буду молиться я: «Господи, душу мою сохрани!» Если, однако, уж близится час роковой, «Отче наш, — молвлю я, — с миром ее упокой!»

Цыганка. Господи, благослови мамулю!

Эсмеральда. И зеркальце, и чайный лист.

К и л р о й. Мя-я-яу!

Эсмеральда. Кто там?

Ц ы г а н к а. На площади кот бродячий.

Эсмеральда. Господи, благослови сегодня всех бродячих котов на площади.

К и л р о й. Аминь! (На пустой площади он тоже падает на колени.)

Эсмеральда. Господи, благослови всех плутов, жуликов и торгашей, которые торгуют на улице своими душами, всех не единожды проигравшихся, ибо проиграются и дальше, куртизанок, которые совершают ошибку, влюбившись, величайших любовников, увенчанных длиннющими рогами, поэта, который покинул свою любимую благословенную страну и, возможно, никогда уже туда не вернется, смилуйся сегодня с улыбкой над бывшими, перепачканными белыми перьями рыцарями, у которых проржавело оружие, отнесись с пониманием и, если можно, с нежностью к тем увядающим легендарным персонажам, которые приходят на эту площадь и уходят с нее, как почти забытые мелодии, и пусть где-нибудь и когда-нибудь вновь зазвучит это прекрасное слово — честь!

Дон Кихот (громко и хрипло, выглядывая из-под своих отвратительных тряпок). Аминь!

К и л р о й. Аминь…

Цыганка (обеспокоенным тоном). Все, хватит.

Эсмеральда. И дай мне, Господи, увидеть сегодня во сне моего избранника!

Ц ы г а н к а. А сейчас — спать. И пусть волшебный ковер снов тебя подхватит.

(Эсмеральда уползает на завешенную марлей кровать. Цыганка спускается с крыши.)

К и л р о й. Эсмеральда! Моя цыганская подружка!

Эсмеральда (сонным голосом). Пошел прочь, кот.

(Свет за марлевой занавеской постепенно меркнет.)

К и л р о й. Я не кот. Я — главное действующее лицо этой фиесты, Килрой, — обладатель золотых перчаток и золотого сердца, которое вырезали из моей груди! Вот же оно, возьми его!

Эсмеральда. Пошел прочь. Я буду грезить о своем избраннике.

Килрой. Бред какой-то — принять меня за кота! Да как же мне убедить эту куклу, что я настоящий? (Три медных шара ослепительно мерцают.) Кажется, намечается еще одна сделка! (Бросается в лавку ростовщика — вход немедленно освещается.) У меня есть золотое сердце, что мне за него дадут? (К его ногам летят драгоценности, меха, блестящие халаты и т. д. Он забрасывает сердце, как баскетбольный мяч, в лавку, собирает добычу и бежит обратно к фургону.) Куколка! Держи-ка добычу! Я отдал за это свое сердце!

Эсмеральда. Пошел прочь, кот!

(Эсмеральда засыпает. Килрой стучит кулаком полбу, потом подбегает к двери фургона и начинает в нее бешено колотить. Дверь открывается — в него летят помои. Он отскакивает, тяжело дыша, отплевываясь и утираясь. Потом отступает и впадает в ужасное отчаяние.)