Желание или защита

Хоккей для чайников. Эти умники меня уделали. Я поджимаю губы, стараясь сдержать улыбку при виде смешного и немного оскорбительного подарка. Еще и футболка с фамилией Митча на спине? Почему этот подарок кажется мне таким… сокровенным?

Интересно, носить футболку с именем парня – это примерно то же самое, что носить его куртку или кольцо? Но нас с Митчем едва ли можно назвать друзьями. Так ведь?

А еще мне кажется, что он сегодня пахнет как‐то иначе, не так, как обычно, совсем не похоже на горный водопад. Скорее, он пахнет чем‐то фруктовым, с едва уловимым ароматом жвачки.

Митч прерывает мои размышления, наклоняясь поближе ко мне. Его губы оказываются совсем рядом с моим ухом, и он спрашивает:

– Как там дела с залом?

Я не думаю, что он пытается флиртовать, просто на арене слишком шумно, и если бы он не сказал это прямо мне в ухо, я бы его не услышала.

Но мое тело все равно реагирует на шепот, посылая дрожь по спине. Здесь совсем не холодно, так что обвинить во всем лед в этот раз не получится. Я пользуюсь его близостью и пытаюсь незаметно принюхаться.

Да, Митч определенно пахнет жвачкой.

– Отлично! – отвечаю я, слегка отстраняясь, чтобы увеличить дистанцию между нами. – Я даже подключила туда колонки, чтобы слушать аудиокниги.

Его брови приподнимаются, а щеки заметно краснеют. Затем Митч слегка встряхивает головой, словно пытаясь отогнать какие‐то мысли. В ответ на мои слова он хмыкает.

Что все это значит?

Прежде чем я успеваю что‐либо сказать, кто‐то начинает объявлять команду соперника по громкоговорителям. Несколько человек хлопают в ладоши и вежливо их подбадривают, но самый шум начинается лишь тогда, когда громко объявляют «Иглз». Из динамиков гремит классическая рок-музыка, а из аппаратов, подвешенных под потолком, на лед опускается красный дым. Я смотрю на Ноа, и по его лицу видно, что он наслаждается моментом.

Заметив мой взгляд, брат улыбается мне и говорит:

– Это просто безумно круто!

Я киваю, соглашаясь с ним. Может, я и не фанат хоккея, но нельзя отрицать: они знают, как устроить хорошее шоу.

Диктор называет имена нескольких игроков, которых я не знаю, и толпа сходит с ума. Я не узнаю никого из них, пока на лед не выезжает вратарь, который машет рукой и улыбается. Это Брюс. Я громко приветствую его и хлопаю в ладоши, хотя он не видит меня и не слышит.

Следующим выходит Колби, и болельщицы просто сходят с ума. По трибунам проносится свист и улюлюканье. Он с удовольствием катается по залу и посылает всем воздыхательницам воздушные поцелуи. Я качаю головой и смотрю на Митча, который наблюдает за мной, а не за своими товарищами по команде.

Наверное, просто хотел посмотреть, как я отреагирую на свой первый матч НХЛ, не более того. Я быстро отвожу взгляд.

Следом на лед выходит Уэстон Кершоу. Судя по всему, он помощник капитана. Я узнаю его после нашей встречи на игре Ноа. Он также получает свою долю восторженных воскликов от женщин в толпе, хотя, насколько мне известно, у него есть невеста. Должно быть, это очень странно – выйти замуж за мужчину с такой толпой фанаток.

Наконец, появляется капитан команды. Которым, конечно же, является Реми. Ему аплодируют громче всех. Все явно любят его, но он кажется более скромным, чем остальные. Он слегка улыбается и энергично машет рукой в сторону арены, прежде чем направиться к центру катка, чтобы начать игру.

Но прежде, чем судья бросит шайбу в центр поля, диктор оглашает.

– Сегодня на нашем матче особенный гость! Дамы и господа, давайте поприветствуем Митча «Машину» Андерсона! Мы все скучали по нему!

Толпа снова взрывается аплодисментами, но порой слышится и неодобрительный свист. На большом экране начинают показывать Митча, и я отодвигаюсь от него как можно дальше, чтобы не оказаться в центре внимания. Нет уж, спасибо, только этого мне не хватало.

Митч стоически смотрит в объектив и приветствует камеру едва заметным жестом. Ни улыбки, ни поцелуев, ни попыток привлечь к себе внимание. Именно такое каменное выражение лица я и ожидала увидеть. И все‐таки, черт возьми, мне хочется улыбнуться.

К счастью, камера не переключается ни на меня, ни на Ноа, и арена затихает в ожидании броска шайбы.

На протяжении всей игры Митч спокойно объясняет мне все, что происходит на льду. В его тоне нет ни капли высокомерия, он просто знакомит меня с правилами игры. Кое‐что из этого мне знакомо еще с предыдущих игр Ноа, но многое из того, что я слышу, для меня в новинку.

Клянусь, с каждой сказанной фразой он придвигается ко мне все ближе и ближе. Когда одного из нападающих «Иглз» отправляют на скамейку штрафников, я поворачиваюсь к Митчу, чтобы спросить кто это… даже не подозревая, насколько он близко. Мы соприкасаемся коленями. Ни один из нас не решает отодвинуться. У меня возникает непреодолимое желание положить ладонь на его широкое сильное бедро.