Желание исчезнуть

Стрельцов втащил её в комнату, посадил на стул, быстро накинул футболку на тело, ещё не разогретое обязательной зарядкой и потому просыпающееся медленно, через силу.

– Ну? Катя! Поговори со мной. Что случилось?

– Он… говорят, он ночью избил одного кавказца там… До полусмерти. Прямо в его доме. Пришёл и избил. Убил бы, если б его не оттащили женщины, так он и их ударил.

– А что случилось? За что?

– За что? – Катя похлопала ненакрашенными ресницами. – Да какая разница, за что?! – воскликнула она. – Ты слышишь меня? Чуть не убил человека ваш Кузьма. Он, может, умрёт теперь! Говорят, в Новороссийск повезли, в кому впал.

– Он солдат, – сурово сказал Стрельцов, подавив усмешку. – Что ещё он умеет делать, по-твоему?

Катя приподнялась и стала бесцельно бродить по комнате.

– Сделаю тебе чай.

Он вышел на кухню. Хозяйка без удивления посмотрела на него и ничего не спросила. Он с благодарностью улыбнулся. Вернувшись с двумя стаканами, Стрельцов протянул один Кате и усадил её обратно на стул.

– Ну, Катя, успокойся, отдышись. Всё в порядке. Такое бывает.

– Ему… ничего не сделали, представляешь?

– Откуда ты знаешь? Когда это всё было?

– Вчера, вчера… Мне в гостинице рассказали, я на завтрак шла… Не поверила, а потом в столовой тот же разговор услышала! Говорят, полиция сразу вчера к нему приехала, а он просто вышел, улыбнулся, поговорил с ними… И всё! Развернулись, уехали!

– Как «и всё»? Такого не бывает.

– Бывает! Тут бывает, значит! Позвонил кому-то! Теперь говорят, будут оформлять это как самооборону. Видите ли, этот Юнус или как его там, к нему домой приезжал и угрожал дочери. А Кузьма защищался, получается.

Голос Кати дрожал, она с трудом могла пить. Стрельцов решил не продолжать разговор, пока она не успокоится.

– Я не понимаю, просто не понимаю… герой войны. Просто приходит, чтобы хладнокровно убить…

– Врага, Катя, он избил того, кто ему угрожал. Устранил угрозу.

– Что ты говоришь? Ты его поддерживаешь?!

Она впилась в него возмущённым взглядом. Стрельцов подумал немного.

– Он был командиром отряда. Он смелый человек…

– Да какая разница! Это тебе не война же! Тут нельзя просто взять и прийти, и начать бить, и потом этих женщин… – она закрыла лицо руками, простояла так недолго. – Всё! Я уезжаю отсюда!

– Вали-вали, – злорадно сказала Марина, прятавшаяся в сухой пыльной глубине комнаты.

– Что?

– Ничего, я молчал.

– Я уезжаю, – повторила Катя, выдохнула, оставила чашку на тумбочку, поправила волосы. Сегодня они были забраны в хвост, на ней был тёмно-синий кардиган, серая водолазка, кроссовки. Ужас сделал её ослепительно красивой. Она освещала комнату, и Стрельцов втайне от самого себя любовался. Пока она стояла, вдыхала и выдыхала, будто готовясь выходить не на улицу, а в открытый космос, где может произойти что угодно, улыбка появилась на его лице.

– Катенька…

– Что? – она с готовностью повернула голову, будто ждала, что он станет останавливать её.

– Ничего. Просто не принимай поспешных решений. А вдруг его посадят завтра? Это последние дни, когда ты ещё можешь взять интервью.

– Я к нему больше не пойду! Он не герой, а маньяк!

– Нет, он герой, – упрямо сказал Стрельцов, но глаза его улыбались. – Ты знаешь, через что он прошёл во время осады? И после всего он ещё заботился о своих людях.

– Лицемер, – воскликнула Марина.

– Я не смогу больше… не смогу больше видеть его, разговаривать с ним…

– Он бы никогда не сделал этого, чтобы ограбить кого-то или ещё что-то такое, понимаешь? Он не бандит, он наверняка верит, что защищает семью, дочку…

– Перестань его выгораживать! Ты даже ни разу к нему не приехал. Прячешься тут… кто тебя знает, от кого на самом деле! И вообще! – она посмотрела действительно строго. – Перестань мной манипулировать.

– Я не…

– Я знаю про тебя: ты Стрельцов, я всё выяснила, Артём Стрельцов, ты единственный из его отряда, кто пережил битву за вокзал, и укра-камикадзе. Ты был там, когда все погибли.

Марина усмехнулась. Стрельцов сделал шаг, чтобы обнять её, но Катя отшатнулась.

– Что бы между вами там ни было, мне это не важно! Я уезжаю. Так нельзя.

Она развернулась, шагнула к двери, но сразу остановилась.

– Вали уже, дура, – прошипела Марина.

– Знаешь, я думала, есть хорошее и плохое на той войне. Понятные вещи, о которых я смогу собрать информацию. Думала: есть сторона фашизма и сторона антифашизма. Есть враг и не враг. Конечно, это идеализированно. Конечно, плохое совершали и наши, но вы защищали русский мир… Так вот, это не просто идеализация – это ложь!

– Нет, люди умирают там именно чтобы защитить русский мир.