Желание исчезнуть

Стрельцов пожал плечами, начал разбирать винтовку. Делал он это также неспешно и красиво.

– Ну не хочешь, как хочешь, – он улыбнулся, захлопывая чемодан, а затем багажник. – Хотел тебя порадовать. Я же вижу, какая ты любопытная.

– Разве тебе не будет это… неприятно? Ведь ты смотрел за своей девушкой в эту оптику, прямо накануне того, как…

– Катя, – он осторожно взял её за плечи, – я не думал, что когда-либо с кем-либо смогу говорить про тот день, про те чувства. Но ты… совсем другая, не как остальные. Ты, по крайней мере, пытаешься понять. И тебе действительно важно докопаться до правды, это я тоже чувствую. Благодаря таким, как ты, мы не останемся немыми, исчезнувшими. У нас будет своё маленькое место в истории. По крайней мере, у меня, Кузьмы и у Марины.

Катя молчала.

– Поэтому я просто подумал, что могу чем-то отплатить тебе, дать тебе почувствовать это. Не догадываться, как оно, а побывать там со мной. Как ты возвращаешь меня к миру, к тому, чтобы снова быть человеком… так и я могу отвести тебя в зал воинов, – он улыбнулся, подумал про себя: «Если не сработает, то дело затянется. Придётся встречаться, полоскать ей мозги неизвестно как долго. Проще, может быть, просто выследить цели и…»

– Я хочу, – твёрдо сказала Катя. – Мне интересно! Спасибо тебе.

– Это тебе спасибо, говорю же, я никогда не думал, что кто-то…

Она остановила его, и Стрельцов сам не понял, как они начали горячо целоваться. Теперь Катя вся была в его объятиях, её движения были страстными, полными желания, которое он давно дразнил в ней. И вот уже – он был в её объятии, а не наоборот.

– Только ты же не будешь никого убивать, точно? – много позже спросила она с улыбкой, но в её голосе всё ещё было напряжение.

– Конечно, нет. Сама же знаешь: тот я остался на войне, а новый я тут, и никого не хочу убивать или калечить. Я не Кузьма. У меня и патронов к ней нет, – он улыбнулся. – Могу даже тебе видео снять с той стороны. Ты увидишь, как это выглядит глазами снайпера.

– Это ещё одна твоя игра? Как ты играл в кошки-мышки с Кузьмой?

– Ты тоже любишь игры, я знаю, – сказал он, проводя по её волосам.

– Да… Ладно, хорошо. Это может быть интересно.

Катя широко улыбнулась. Стрельцов коснулся кончика её носа.

– Ого, да ты замёрзла, иди скорее сюда.

Он притянул её миниатюрное тело к себе, обнял, пряча её, насколько хватало длины, в полах пиджака. Они стояли, раскачиваясь рядом с машиной, потом Катя промурлыкала, что ей понравилось, как он её целовал, и Стрельцов наклонился к ней снова.

Глава восемнадцатая

Спустя три дня, в первый день июня, пришедшийся на воскресенье, Стрельцов вернулся на войну. Он лежал на чердаке полузаброшенного дома и глядел в оптический прицел. Край простирался перед ним.

– Ну вот, Марина, я побывал человеком, и снова мне снится сон, что я солдат на войне, – сказал он. Вокруг была чернота, свет сочился только из узкого, как бойница, окошка. Там, в предвечернем тепле, трое встретились у входа в гостиницу и пошли прогуляться.

У Стрельцова было феноменально острое зрение или фантазия. Он видел или, по крайней мере, думал, что видит, улыбки людей, сверкающие глаза, завораживающе плавные Катины движения. Она позировала ему, и ей это нравилось. Все эти три дня он зачем-то провёл влюбляя её в себя, хотя, по сути, ничего особенного не делал. Просто снова стал солдатом, которому снится, что он обычный человек; а она тут же потянулась к мужчине, обезоружившему себя перед ней. Но теперь наступал момент истины – война.

– Или я дух, витающий с воплем над руинами города, разносящий единственную весть: «Всё погибло», – и мне на секунду мерещится, что где-то есть мир и покой, и я рвусь сквозь мембрану пространства, чтобы проникнуть в него?

– Стрёл, перестань, а? – устало попросила Марина. Её голос прозвучал впервые за много дней, но он не удивился. Может быть, он подчинился Кузьме только чтобы она пришла. – Что ты профессора включаешь? Не тот момент. Всё как я и думала…

Он не отрывал глаза от прицела. На чердаке было сыро после вчерашнего дождя. Бездомная кошка взобралась на его спину, вылизывалась; пахло мочой и прелой древесиной. В соседнем помещении, за трухлявой чердачной перегородкой, не догадываясь о его присутствии, сидело двое героиновых наркоманов.

Марина стала оплетать его тело и сознание как лиана, и Стрельцов почувствовал сладкую, предубийственную истому. Он перевёл прицел в сторону и в нескольких кварталах от гостиницы нашёл Кузьму, который пил чай с Павлом на виду у большого скопления народа. Сегодня у него брала интервью главная газета Края, делавшая большой материал в честь предстоящего награждения, которое было запланировано на следующие выходные. Тогда же предполагался приезд генерала, который произнесёт речь. Кузьма был одет празднично, держал голову высоко, а спину прямо, и часто кивал, выслушивая вопросы двух пожилых газетчиков.

– Стрёл, может, всё-таки плюнешь на всё и убьём его? – игриво предложила Марина. – Что такого? Может быть, его тоже не существует?

– Ты порядочно рехнулась там, да?