Желание на любовь

Мэттью ожидал чего угодно: взрыва эмоций, ударов по щекам, истерики, но только не равнодушного тона, который, как правило, вызван полным душевным опустошением. И от этого осознание собственной вины становилось намного горше.

Вуд хотел бы прижать к груди надевшую маску холодности Кэтлин, успокоить, но боялся, что, сделав это, всё только усугубит. Как же сложно просчитать и насколько просто обидеть женщину, сотканную из сплошных противоречий, оголённых нервов и комплексов. Автором и виной которых являлся он сам.

Даже сейчас, делая предложение руки и сердца, снова всё испортил. Непроизвольный стон сорвался с его губ.

Кэт вскинула голову и всмотрелась в лицо Мэтта. Он глядел в глаза с таким давящим отчаяньем, что она снова сомкнула веки, не в силах ответить на немую просьбу. Для принятия любого решения требовалось время.

— Принеси воды. Не хочу появиться в таком виде перед дочерью.

— Сейчас, но прежде позволь всё объяснить.

Вуд запустил руку в другой карман, и пальцы тут же наткнулись на гладкий квадрат. Он протянул его брюнетке:

— Вот кольцо, что я вчера купил для тебя. Как в карман попало другое, наверное, сможет ответить Одри. Я сам не видел до этого момента ни его, ни записку.

Холодная упаковка легла в узкую, дрожащую ладонь. Агент сжал пальцы в кулак поверх руки Кэтлин.

— Я не стану просить тебя примерять его сейчас. Понимаю, что опять облажался, но умоляю: посмотри.

— Принеси, пожалуйста, воды, — не открывая глаз, выторговывая хотя бы минуту, чтобы прийти в себя, повторила она просьбу.

Райт снова вмешивалась в их судьбу, ломая любую надежду на безоблачное будущее. Кэт слышала, как открылась и закрылась дверь за Мэттом, его быстрые шаги в сторону кухни. Казалось, все ощущения обострились до предела. Она доверилась чувствам и в очередной раз получила удар. И что теперь делать?

Брюнетка распахнула веки и взглянула на то, что лежало в руке. Голубая коробка под кольцо от «Тиффани». Не праздничная, с бантиком, а стандартная, такая, в которой тысячи мужчин ежедневно покупают изделия престижной торговой марки. Сотни из них делают это с трепетом, представляя, как наденут прохладный ободок на тонкий пальчик любимой и назовут её своей перед Богом и людьми.

Не случилось… Надежда на счастье снова раскололась о нерушимую глыбу по имени Лесси.

Паркер застонала от пронзившей сознание холодной боли и закрыла лицо ладонями. «Господи, да это же бег по кругу. Всё повторяется, меняются лишь лица…» Вот так же когда-то сидела другая женщина, проклиная за разбитые мечты о счастье её, Кэтлин…

Торопливые шаги замерли напротив двери. На пороге появился Мэттью со стаканом в руке. Волосы взлохмачены; очевидно, за столь короткое время он не раз запустил в них пальцы. Такой знакомый жест… Всё в этом мужчине знакомо до боли, но так же до боли чуждо.

Сердце сжала тоска. За что? Почему это происходит с ними снова? Кто виноват? Сейчас виноватым было выражение лица Мэтта, остановившегося напротив кресла.

Он протянул стакан. Кэт приняла и мелкими глотками выпила почти до дна безвкусную жидкость.

— Тебе легче? Мы можем поговорить?

Участие в зелёных глазах, его словах раздражало. Словно попытка стать сторонним свидетелем, а не соучастником происходящего.

— О чём? — ответила она резче, чем хотела бы.

— О нас! Не делай этого! — в отчаянном тоне слов ей слышалась не просьба, а угроза. — Не позволяй Райт вмешаться и разрушить то, что предначертано судьбой!

— А что предопределено? — Паркер смотрела в лицо Мэттью открытым взглядом. — Я начинаю понимать, за что нас каждый раз разводит в стороны судьба, которая, как ты говоришь, что-то нам предначертала.

— И за что?

— Ложь! — она простонала от давящего осознания произошедшего много лет назад. — Мы начали со лжи. Украденная ночь, разбитые чужие надежды. Так нельзя!

— И что же нам теперь делать? — пожал Вуд плечами.

— Начать всё сначала.

— То есть как? — удивился он, выстраивая в голове их первые встречи её глазами.

— Как начинают нормальные люди.

Брюнетка встала, положила так и не открытую коробочку на стол и направилась к двери. Агент придержал её за рукав.

— Что ты делаешь? Неужели это всё? Ты выйдешь сейчас из комнаты, оденешься и вот так запросто уйдёшь? — Он старался говорить спокойно, не выказывать никаких эмоций, понимая, что в этот раз принимать решение должна Кэтлин — последнее слово будет за ней.

— Ты хорошо чувствуешь людей, просчитываешь их действия. — Её голос дрожал.

— Работа у меня такая.

Вуд крепко сжал руки Кэт. Если бы она только знала, каких усилий ему стоило сохранять спокойствие.

— Ещё раз прошу: не делай этого с нами. Подумай о дочери, о себе, обо мне, в конце концов! Неужели ты полагаешь, что я надел бы на твой палец кольцо Лесси? — Не выпуская ладони брюнетки, он преградил выход. — Спроси у Одри. Она полчаса назад наводила в спальне порядок и, вероятно, положила коробку в мой пиджак.

— Дело не в кольце. — Махнула она головой. — Ты не дал мне договорить. Чувствуешь всех, но не меня.

— Хорошо, пусть так… Тогда в чём?

— В нас. Я уже сказала: мы не с того начали.