Желание на любовь 2

– Всё о том же. – Мэттью задумался на несколько секунд и начал говорить совершенно трезвым голосом, как будто включив регулятор ситуаций: всё, что касалось Паркер, – покрыто винными парами, но размышления о прошлом не поддавались опьянению. – Вам знакомо чувство стыда за поступки в прошлом, вызывающие отвращение к себе, любимому? Когда вспоминаешь что-то – и на душе становится невыносимо гадко, а самое противное, что исправить ничего нельзя. И ты пытаешься гнать видения прочь, утешаясь, будто теперь стал другим и этого бы не повторил. – Он налил полстакана янтарной жидкости и снова выпил под осуждающий взгляд Беттани. – Так вот по отношению к той ночи я лишён даже радости самоистязания, потому что ничего не помню. Брюс, ты прав. Это словно бы бег по кругу с настойчивым возвращением в прошлое. Кто-то там наверху хочет мне что-то сказать, а я никак не пойму, что именно. – Вуд наклонился над столиком, уперев взгляд в друга детства. – Мы – все присутствующие в доме в тот вечер, виноваты в чём-то, но ты уже ответил неудачным браком, а я, похоже, – нет, и в который раз возвращаюсь назад в ту ситуацию с неизвестными обстоятельствами содеянной подлости.

– Господи, хорошо, что я не была в то время в Сквиме. – Беттани положила голову на плечо Грея. – Подобные размышления могут довести до сумасшествия, хотя и мне приходится страдать от последствий.

Мэттью считал по-другому, радуясь полученной возможности выговориться. Оставалось лишь кое-что уточнить. Он поинтересовался:

– Ты знаешь, что тогда произошло?

– Только то, о чём рассказал Брюс сразу после ювелирки.

Блондин пожатием плеч ответил на вопросительно поднятую бровь друга детства.

– Я не мог поступить по-иному, чтобы объяснить, кто такая Паркер и откуда взялась Лилибет.

– Да это уже ни для кого не тайна. – Агент прислонил стакан к переносице, пытаясь холодом льда остудить роящиеся в воспалённом спиртным мозге мысли.

– Но ты кое-чего не знаешь. Это о провидении высших сил.

– Кажется, кто-то и вправду уверил в неотвратимость Божьего наказания. – Шатенка предприняла очередную попытку забрать спиртное у шефа, но тот крепко сжимал стакан пальцами.

– Я всегда в это верил, но вот только сейчас прозрел…

– Да уж, литр виски прочищает мозги. – Ей оставалось лишь ворчать.

– Не язви, а вдумайся. Нас там было восемь человек. Брюс расстался с Меган, наказанной за невинный обман о беременности, приведший нас к отвратительной пьянке: она до сих пор не вышла замуж. Грей женился, но брак для него оказался сущим адом. Одри с Брэндоном до сих пор не имеют детей. Я, давно мечтающий о малышах, был лишён возможности растить свою дочь. Кэтлин стала матерью-одиночкой и с лихвой хватанула всех прелестей осуждения обществом. – Вуд ненадолго задумался.

– А Лесси и Эйдан? Тоже наказаны неудачным браком? – прервала его размышления Беттани.

Агент несколько секунд пристально смотрел в глаза помощницы, решая, стоит ли говорить всё, что ему известно. Но тайное рано или поздно всегда становится явным, а бывшая невеста нуждалась в защите и хоть каком-то оправдании подлых поступков.

– С ней всё намного сложнее, я бы даже сказал – страшнее.

– Не пугай. Брюс говорил, что Райт снова живёт с наследником сливочного короля, и они вроде как счастливы.

– Сейчас я скажу то, чего он не знал.

Грей в удивлении приподнял брови.

– Это стоит считать пьяным бредом?

– Нет, откровением. – В зелёных глазах не было и намёка на злорадство, лишь сожаление и сочувствие. – Они наказаны жёстче всех! Помнишь аварию по вине Эйдана, когда у Лесси произошёл выкидыш?

– Ещё бы, именно после больницы она решила уйти от тебя ко мне. Не смогла смотреть на отца нерождённого малыша.

– Это её версия? – Узнавать, что из тебя, пусть и пытаясь спрятать порочащую собственную честь правду, сделали монстра, Вуду было неприятно.

– Об этом говорили все, не только она.

Мэттью усмехнулся.

– Похоже, я очень тебя удивлю. Ребёнок был от Эйдана, а её поступок диктовался местью.

– И когда наш красавчик успел?

– Именно в тот вечер. Он стал первым мужчиной Снежной Королевы, а не я.

До нетрезвого Брюса только сейчас дошли слова друга о мести блондинки.

– Но я-то в чём был виноват?

– В нашем с тобой споре и скотском опьянении. Вот такие выводы сделала оскорблённая предательством женщина, раздавленная горем потери ребёнка.

За столом воцарилась тишина. Грей, сжав ладонями голову, переваривал полученную информацию. Первой заговорила Бетти:

– Можете считать меня сволочью, но я рада!

– Чему? – Вуд, ожидавший какой угодно реакции от друзей, но только не подобной реплики, пытался понять логику единственной леди за столом.

– Тому, что и ты обладатель ветвистых рогов, а не только брошенные тобой женщины. Это месть за весь женский пол, и как бы кощунственно к данной ситуации не прозвучало – есть Бог на свете.

– Вот и объясни тогда, что ему от меня нужно?

– Кому?

– Всевышнему. За что он меня так?

Бутылка виски, очень пьяный мужчина и заданные заплетающимся языком вопросы, уместные на исповеди... Беттани взорвалась: