— Поэтому далее нужно было составить психологический портрет и предъявить его следственной группе, подчеркнув все совпадения с подозреваемой, которую они вычеркнули. Но проблема была бы с самой этой подозреваемой. К тому моменту у нее образовалось бы достаточно времени, чтобы объяснить себе это нападение, внутренне оправдать совершенное убийство. Мы с таким уже сталкивались. Убийца включает психологический механизм самозащиты с мыслями вроде: «Она это заслужила, выскочка, избалованная хамка. Плевать мне на нее. Она заслуживала смерти».
— Да, верно, — сказал Рэй.
— Поэтому на нашем предыдущем совещании по делу мне потребовалась помощь Энн с постпреступным поведением. Я знал, что смогу заставить следователей допросить эту подозреваемую еще раз. Но нужно было что-то, что заставит ее расколоться. Необходимо было снова провести ее через все события того вечера, включая ее поступки и мысли, даже самые сокровенные. В противном случае результат был бы нулевым. Нам нужно было ее полное признание. Я передал следственной группе психологический портрет, составленный Энн. Она согласилась пройти повторную проверку на полиграфе в ближайшую пятницу. Но вот что было странно: четыре часа предварительного опроса, потом полиграф как таковой, и после всего этого девица не спешит домой. Ей хочется поговорить с полиграфологом. Когда ей, наконец, это удается, она говорит: «По-моему, вы считаете, что это была я». Он говорит: «Да».
— Все понятно, — сказала я. — У нее было достаточно времени, чтобы выстроить защиту и внутренне оправдать содеянное.
— Именно так я и решил, когда результаты легли на стол. Но потом выяснилось следующее: всю субботу и воскресенье она пыталась поговорить со своей матерью, но та все не находила времени. А в понедельник утром, перед уходом в школу, девушка положила на комод записку и сказала: «Мам, лучше прочитай это, когда я уйду на занятия». Это было собственноручно подписанное признание в убийстве Кирстен К.
— Интересно получается, — сказала я. — Можно ознакомиться с этой запиской? Уверена, там очень понятно описано, что побудило ее сознаться.
Уокер кивнул, взял со стола листок и начал читать:
Утром 12 декабря 1984 года мама Бернадетты Протти прочитала эту записку, после чего ринулась в школу, забрала оттуда свою дочь и отвезла ее в полицию. Шестнадцатилетняя Бернадетта отказалась говорить с кем-либо, кроме полиграфолога Рона Хилли, который проводил ее тестирование на «детекторе лжи». Давая признательные показания, Бернадетта рассказала, что не планировала убийство, вышло недоразумение, и что она хотела лишь одного — считаться своей.
Согласно признанию Бернадетты, все было связано с вечеринкой, запланированной на 23 июня, на которую ее не пригласили. Она знала, что туда приглашена Кирстен К., и решила выманить ту из дому на якобы прием в члены клуба. По словам Бернадетты, она думала, что если покажется на вечеринке для избранных в компании одной из самых популярных в школе девушек, то и ее наконец сочтут своей. После того как на парковке у церкви выяснилось, что никакого приема в члены клуба не будет, Бернадетта сказала: «Зато я знаю про ту классную вечеринку. Давай мы туда и поедем». Сначала Кирстен согласилась, но затем произошло что-то, так и не получившее полноценного объяснения, что заставило ее передумать. Она обозвала Бернадетту говнючкой и вылезла из машины. Именно тогда Бернадетта решила, что должна что-то сделать с Кирстен. Она испугалась, что с подачи Кирстен в школе пойдут разговоры о том, что она не в себе. А неприятие окружения было бы для нее невыносимым. Бернадетта пояснила, что нож оставила в машине ее старшая сестра. Якобы она собиралась с друзьями на пикник, а потом просто забыла его в машине. Такая вот странная версия.