Желание убивать. Как мыслят и действуют самые жестокие люди

Второй этап мы назвали «модели процесса принятия решений». На нем ведущий профайлер тщательно проверял информацию, полученную на первом этапе, и приступал к ее систематизации в соответствии с моделями поведения и классификациями. Цель состояла в выработке базового понимания для ускорения совместной работы на последующих этапах. Это достигалось путем идентификации и обозначения семи ключевых элементов дела, а именно: тип и способ убийства; основная интенция преступника (криминальная, эмоциональная или сексуальная); риски жертвы; риски преступника; эскалация (изменения в картине преступлений серийного убийцы); факторы времени (продолжительность времени взаимодействия с жертвой, посмертных действий; избавления от тела) и место действия. Таким образом, мы стандартизировали обсуждение преступника профайлерами. Им требовалась методика, схожая с медицинской. Делая диагноз на основе симптомов, истории болезни и протоколов наблюдения, врачи пользуются стандартизированным языком. Мы тоже стандартизировали язык этих семи пунктов с тем, чтобы помочь профайлерам формировать более четкое понимание дела и, соответственно, ускорить весь процесс.

Третий этап назывался «характеристика преступления». Ведущий профайлер шаг за шагом реконструировал хронологию событий преступления с точки зрения и преступника, и жертвы. Она включала в себя планирование нападения, риск жертвы, конфронтацию и постпреступное поведение. Основное внимание уделялось причинам поведения преступника на всем протяжении преступления. Этот этап помогал нам сузить классификацию преступления, особенно в случаях, когда изначально, из-за недостатка информации, его определяли как «смешанное». На этом этапе также выявлялись уже известные закономерности поведения серийных преступников. В таких случаях или при возникновении подозрения на серийный характер преступления ведущий профайлер обращался к нашему обширному каталогу материалов уголовных дел, чтобы поискать в нем похожие случаи. Каталог ОПА был бесценным ресурсом, с помощью которого профайлер дополнял свой опыт и способности коллективным знанием всех своих предшественников. Еще одним ключевым элементом третьего этапа было прояснение мотивации преступника. Так, в случае дезорганизованного насильника воссоздание картины преступления часто свидетельствовало о спонтанности его действий в результате эмоционального триггера, психического нездоровья, действия наркотика или острой паники. Иррациональность поведения и мышления таких преступников затрудняла точное определение их мотивов. А организованные преступники, напротив, давали возможность составить значительно более четкое представление об их мотивах. Они проявлялись в осмысленном, обычно продуманном характере совершенных ими преступлений.

Завершением третьего этапа было хронологическое описание хода событий на месте преступления. Оно включало в себя такие детали, как расположение ран, способ размещения тела, ритуальные или символические знаки, любые другие хорошо заметные или же красноречиво отсутствующие элементы картины преступления. Именно на третьем этапе становилось очевидным наличие у преступника характерного почерка.

На четвертом этапе создавался собственно психологический портрет преступника. Ведущий профайлер собирал группу коллег, чтобы представить им результаты трех предшествующих этапов и все материалы по делу. Затем он представлял предельно объективный обзор, за которым следовали вопросы и общее обсуждение. Главным здесь был коллективный характер рабочего процесса. Каждый профайлер рассматривал материалы сквозь призму собственного опыта и знаний, но именно объединение усилий всех присутствующих позволяло создать максимально реалистичный и детализированный портрет преступника: его физические особенности, биографические данные, привычки, взгляды, ценности и мотивации.

Помимо выводов о поведении и психологических особенностях преступника этот заключительный этап служил еще одной цели. По ходу работы на нем подтверждались, а в некоторых случаях и подвергались сомнению результаты, полученные на предыдущих этапах. Например, если оказывалось, что наше описание физических возможностей преступника расходится с характером причиненных жертве увечий, мы понимали, что следует заново проанализировать всю имеющуюся информацию. Психологический портрет должен был полностью соответствовать следственным материалам, которые послужили основой для его создания.

* * *

В декабре 1986 года наше описание процесса профайлинга было опубликовано в официальном органе Бюро — журнале «FBI Law Enforcement Bulletin». Преодолевая разрыв между следственной работой и изучением психологии преступности с помощью научно обоснованной методологии, этот документ стал стандартным оружием для всех сотрудников ОПА. Эта работа не подменяла опыт и чутье следователя, работающего «на земле». Напротив, она учитывала всю ценность этих качеств, а разработанный нами процесс лишь дополнял собственные навыки и умения агентов ФБР.