Желания для Серебряной рыбки

Анька понимала, что на самом деле он спрашивал о вчерашнем вечере, но не показала виду. Не очень хотелось говорить о том, что произошло накануне на темной дороге. Почти произошло. Она вдруг испугалась. И его, и еще больше себя. Боялась своей уже в который раз неожиданно возникающей реакции на почти незнакомого парня. Боялась, что он каким-то образом прочитает ее мысли, боялась, что высмеет. Еще больше боялась, что он наоборот вдруг не будет смеяться и не откажет, и воплотит в жизнь все ее фантазии. Ведь вчера по дороге на море она почти на сто процентов уверена — он бы ее поцеловал, если бы не Рита.

«Слава Богу, Рита отвлекла и Господи, как было бы стыдно, если бы та что-то заметила», — в который раз вроде как с облегчением твердила сама себе Анька. А подлый червячок, зачем-то копошился и дырявил все в груди, нашептывая, — «Никита предпочел другую». Это очень неприятно, когда тебя парень только что пытался поцеловать и тут же отшвырнул, переключившись на другую — более красивую. Да ей всегда нравился Вадим и сейчас нравится, но такое явное пренебрежение, естественно, обидно. И неважно, что Никита просто друг. У Ани есть гордость, и вообще, не надо к ней лезть со своими домогательствами. Никита для нее вообще пустое место, случайный знакомый, чужой парень. Так уговаривала она себя, но этот черноглазый, как назло сейчас снова оказался здесь рядом, опять подло обворожительно улыбался и влек к себе.

— Я про вчера, — парень настаивал и не собирался переводить тему, — ты меня игноришь. Мы больше не друзья?

— Друзья. С чего ты взял, что нет? — Анька замялась, но тут же ойкнула, отскочила, засучила ногами, завопила, — там кто-то кусается!

Никита уже пару минут назад заметил, что, когда какое-то время находишься в воде без движения, мелкие рыбешки начинают пощипывать за ноги.

— Это рыбки! — успокоил он ее. Вместе уставились вниз, разглядывая дно. На удивление достаточно прозрачная вода позволяла видеть две пары рядом стоящих ног и снующих меж ними мальков. Некоторые из них замерев, повиливая хвостами, уже опять нацеливались щипнуть. Анька брыкнулась, отгоняя стайку — увиденное ей не понравилось. В мгновение Никита поднырнул рядом, вспенив воду и уходя в водоворот. Мелькнувшие над поверхностью ноги тоже моментом исчезли под водой. Он пропал ненадолго, не прошло и минуты — снова возник перед Анькой. Шумно дышал после задержки дыхания, сплевывал, отмахиваясь от бегущих с него ручьев воды, болезненно промаргивал глаза, которые щипало от морской соли, но вид был довольный. Широко улыбаясь, протянул ей руку. На руке прижатая пальцами нервно подрагивала хвостом рыбешка. Аня восхищенно ахнула, аккуратно забрала, по-детски счастливо смеясь, но для порядка хитро проворчала:

— Ты, ловец кильки, лучше бы раковину с жемчужиной поймал.

— Так, рыбка лучше, — тут же нашел, что возразить Никита, — она за свободу выполнит любые твои желания. Можешь попросить у нее жемчужину.

Аня подозрительно поглядела на полуживого, собиравшегося скоро сдохнуть малька. На всякий случай, чтоб не так скоро приказал долго жить, сполоснула водой, недоверчиво покосилась на парня:

— Думаешь? Что-то не очень она на золотую похожа.

— Ну, серебряная, — пожал равнодушно плечами, — серебряные, хочешь сказать, жить не хотят? У Емели вообще щука была.

— Ну, хорошо, — видимо это ее убедило, таинственно прищурилась, задумалась. Еще раз заботливо облила драгоценное теперь существо водичкой, не совсем доверяя свалившемуся счастью, уточнила. — Прям хоть что, хоть что можно загадывать?

— Конечно, — уверенно кивнул.

— Хочу съездить в «Красную поляну», — громко произнесла и раскрыла ладошки, опуская в воду.

Рыбка не сразу поверила неожиданной свободе, легла на волнах вверх брюхом, создавая мертвый вид, а потом вмиг вильнула хвостом и скрылась.

— Сколько ждать, чтобы исполнилось? — чудо чудом, но точность и уверенность в делах важна.

— Не знаю, надо точнее формулировать желания. Может вообще через десять лет…

Анька поняла, что сглупила, но не унывала:

— Ну ладно, у меня же еще есть два желания.

— Наверное, если это честная и порядочная рыбка, то два.

— Неужели ты мне подсунул рыбку-мошенницу? — взглянула укоризненно и опять осыпала Никиту возмущенным потоком брызг.

— Ну, ты точно, как сварливая старуха, смотри, останешься у разбитого корыта.

— Я же не прошу быть царицей…

Так, мирно переговариваясь, они выходили из воды. Теперь снова друзья, снова держались за руки. Потом сидели рядом, трясясь от содрогающего их тела холода, прижимались боком друг к другу, согреваясь накинутым одним на двоих полотенцем.

— А если рыбка серебряная, то желания два или три? — проклацала она зубами.

— Кто ж знает, смотря как просить будешь, — Никита посмотрел на ее посиневшие губы, усмехнулся, еще крепче прижал к себе за талию, уткнулся носом в шею, легонько поцеловал и прошептал на ухо, — если честно, я думал — жемчужину попросишь.

— Вот еще, — хмыкнула, — я что, дура — на всякую фигню желания тратить.