Желания для Серебряной рыбки

— Угу, бывает, когда выпью. Я вообще категорически не хороший если пьяный.

Струйка дыма поползла из его губ. Девчонка пошатнулась, ее рамки приличия тоже разбежались — не соберешь.

— Дай тогда мне тоже, — развязно потребовала.

Окинул насмешливым взглядом:

— Ну, ты и накидалась, милаха. Кто ж тебе столько наливал?

Анька агрессивно попыталась толкнуть смеющегося над ней Никиту, еще больше зашаталась. Он удержал, прижал к себе спиной, руки бесцеремонно устроились на груди, пальцы поглаживали округлости.

— Стой, стой, держись не падай, — продолжал он смеяться, поднес к ее губам зажженную сигарету. — На кури, — дал затянуться.

Анька ожидаемо закашлялась, но еще сильнее обмякла. Все понеслось кругом, мозги не работали, остались только ощущения. А он уже бесцеремонно залез к ней под футболку, гладил голый живот, сжимал грудь, затягивался сигаретой, в перерывах целовал ее висок, шею, скулу. Она едва дышала, прислушиваясь к каждому прикосновению, и подставляла все новые и новые места для поцелуев. Повернулась, он скользнул по губам.

— Еще будешь курить? — голос был едва слышен, дыхание у парня в разрез ей рваное и тяжелое. Кивнула, приоткрывая рот. Тут же почувствовала короткое прикосновение его языка к своему. Знакомые мурашки разбежались по всем частям ее тела. Поспешно затягиваясь вновь предложенной сигаретой, попыталась их успокоить, но новый дурман, поступивший в голову, лишь усилил восприятие. Никита откинул окурок, развернул девчонку к себе лицом:

— Завтра опять будешь обижаться на меня, — обреченно произнес, приподнимая ее подбородок, склоняясь к губам.

— Буду, — она уверенно согласилась и тоже потянулась навстречу. Ничто не могло остановить обоих, просто потому что так хотели. Если очень хочется, то почему нельзя? Это ведь ничего не значит!

— Это ничего не значит, милаха, — услышала она прежде, чем окунуться в водоворот эмоций, — я просто тебя поцелую.

— Ладно, — может, произнесла, а может, не успела. Не помнила совсем. Зато ощущения запомнила ярко. Это было даже лучше, чем представляла. Шквал, лавина, вселенский взрыв — сплошное безумство.

— Милаха, давай спокойней немного, я ведь могу слететь с тормозов, — попробовал он ее остановить и отстраниться, сам покачивался, еле держась на ногах. Но не удержался, опять приник к губам, раздвигая, касаясь кончиком языка нёба. Ее тихий стон и его руки сами невольно поползли по ягодицам к внутренней части бедра.

— Давай сегодня вместе спать, — возникла у него потрясная идея, — Олега к Таньке отправим.

— Ты что, хочешь, думаешь со мной переспать? — язык заплетается, в глазах столько удивления, как будто это не она только что ему чуть ли не отдалась ему прямо посреди улицы.

— Хочу и думаю, и думаю, и хочу, — руки его перешли на спину. Он нежно водил ей между лопатками, успокаивая девчонку и успокаиваясь сам, пока и в самом деле не натворили дел. — Милах, давай лучше еще покурим.

— Курить вредно, — заявила она, но руку к пачке потянула.

— Истину говоришь, — улыбнулся, пьяная она совсем смешная.

Сверкнул огонек, озарив лицо — помог прикурить. Анька старательно раза три вдохнула, на четвертый поморщилась, бросила.

— Всё. Не хочу.

— Ань, — позвал он.

— М? — она отошла в поисках скамейки, алкоголь и охватившая внезапно усталость сбивали с ног. Пошел следом, присел напротив на корточки.

— Ань, ты только голову себе не забивай, продолжай любить своего Вадима, ладно?

— Ладно, — слишком равнодушно отозвалась она. Пересел рядом с ней, попытался вглядеться в глаза, потрогал лоб, поправил волосы, потрепал за щеку, вздохнул удрученно:

— Ты же завтра не встанешь, красавица. Зачем так напиваться? Пойдем, спать ляжешь.

— Я не буду с тобой спать, — после второй порции затяжек ее окончательно вынесло и развезло. Еле ворочая языком, она упрямилась и пыталась оттолкнуть, — ты, что ко мне пристаешь?

— Не пристаю, просто спать ляжешь.

— Я тут лягу.

— На лавочке?

— Угу.

— Ну спи тут.

Она привалилась на него, закрывая глаза. Все вокруг начало неприятно вертеться, внутри поднималась тошнота.

— Мне плохо, — простонала.

— Это от курева, — выдал однозначное заключение Никита.

— Ты куришь какую-то гадость?

— Обычное курю. Просто, алкоголь с никотином. Так бывает. Тем более с непривычки.

— Фу, я больше никогда не буду курить.

— Это правильно, Милаха. Тебе не надо курить. Попробовала и хватит, — он аккуратно перебирал ее локоны волос, девушка впадала в сон.

Скрипнула калитка. Никита удивился бы, если бы Олег так тут и не нарисовался.

— Что с ней?

— Перебор.

Мальчишка понимающе хмыкнул:

— Подружка такая же — они пока накрывали еще коньяка, оказывается, тяпнули.

— Хах, понятно. Давай-ка этот труп в комнату отнесем. — Никита примерялся, как бы удачно подхватить девчонку, да еще и самому не свалиться. Потормошил, — Ань, держись за меня.

Анька вяло отреагировала, но за шею и плечи уцепилась. Олег открывал перед ними двери, а они, шарахаясь из стороны в сторону, чудом не падая, плелись следом.

— Ты ко мне пристаешь, — ныла девчонка ему в ухо, сама крепко обнимая.