Желанная провокация

Через пару часов они встречались с его другом из далекого прошлого, итальянским бизнесменом по имени Сальваторе Ди Лука и его последней подругой — нейробиологом, больше похожей на модель для демонстрации нижнего белья, — вероятно, поэтому Эмили позволила Алеху купить ей платье из магазина «Шанель», который находился в двух шагах от его квартиры. Оно было черное и обманчиво простое, но удивительно выгодно подчеркивало достоинства ее тела. Туфли на убийственно высоком каблуке стояли у двери, их она собиралась надеть в самый последний момент.

Однако ее в меньшей степени волновал собственный внешний вид. Внезапно она поняла, что больше не готова выслушивать пустые ответы. Ее не волновало, что их отношения не будут длиться вечно. Почему бы ей не узнать как можно больше о человеке, с которым она собиралась провести часть своей жизни?

Она подождала, пока он почти оделся, а затем, отвернувшись от туалетного столика, за которым наносила последние штрихи к макияжу, спросила:

— Ты когда‑нибудь расскажешь мне, откуда у тебя этот шрам?

Он пожал плечами и застегнул молнию на брюках.

— Я же сказал, что не хочу об этом говорить.

— Я это помню. Но все же хочу знать.

Его глаза сузились.

— Но зачем?

— Потому что мы собираемся поужинать с одним из твоих старых друзей, и, если ты не хочешь, чтобы он догадался, что это фиктивный брак, будет лучше, если я хоть что‑то буду о тебе знать.

— А если я расскажу тебе, откуда у меня такая штука, это поможет?

— Думаю, что да. Я хочу знать хотя бы некоторые тайны твоего прошлого.

Он медленно обернулся, его зеленые глаза смотрели на нее жестко и сурово.

— Пожалуйста, Алех, — тихо добавила она.

Последовала пауза. Длинная пауза. А потом он глубоко и прерывисто вздохнул.

— На меня напали, — сказал он наконец. — Человек с ножом. Или, если быть более точным, несколько мужчин.

Он увидел, как она вздрогнула, словно стальной клинок пронзил ее нежную плоть. Ее пальцы в шоке взлетели к губам, и она снова стала выглядеть лет на восемнадцать.

— О боже, — выдохнула она. — Что случилось?

Потом он удивлялся, что заставило его рассказать ей то, что он никому и никогда не рассказывал. Возможно, он просто расслабился после восхитительного секса. Или потому, что жизнь с другим человеком неизбежно ломает границы, которые он вокруг себя воздвиг.

Или, может быть, просто потому, что это была Эмили, а она всегда забиралась ему под кожу.

— Тогда я играл в Аргентине, и моя команда выиграла последний матч сезона, как и ожидалось, — медленно начал он. — Я даже забил победный гол.

— Наверное, ты чувствовал триумф.

Он горько усмехнулся:

— Не совсем так. Ко мне обращались с просьбой проиграть этот матч, но, как обычно, я отказался. Однако предложение все равно оставило неприятное ощущение, которое добавило мне разочарования в некоторых аспектах спорта.

Она кивнула, но ничего не сказала. Она была проницательной женщиной, признал он, и научилась использовать молчание в своих интересах. Он мог бы закончить на этом историю. Сказать, что немного выпил и ввязался в драку, но не стал сообщать об этом инциденте, потому что не хотел привлекать негативное внимание в прессе из‑за какой‑то потасовки в баре. Объяснить, что он нашел подпольного врача, который тайно зашил ему рану, отсюда и шрам. Все это тоже было правдой. Но Алех имел сильное отвращение ко лжи.

— Я был в баре, — продолжал он. — Обычная забегаловка неподалеку от того места, где я вырос, куда можно было спокойно прийти и выпить пива. Но в этот раз получилось по‑другому. Кто‑то узнал, что я там, и по мою душу прислали жирного головореза в дешевом костюме, того самого, который хотел, чтобы я проиграл матч. Он обвинил меня, что из‑за моего отказа потерял деньги. А потом сказал, что моя мать была всего лишь дешевой проституткой, которую все имели.

Эмили вздрогнула, легкий румянец окрасил ее щеки, она сжала ладони в маленькие кулачки.

— Как он посмел такое сказать?

Алех почти улыбнулся ее пылкости, потому что в тот момент почувствовал то же самое. Он наивно решил, что мужчина ему солгал.

— Он даже попытался объяснить, как и где, со всеми подробностями, и тогда я его ударил.

— Вот и хорошо! Я рада, что ты наказал его. Он это заслужил!

Еще один вздох вырвался из легких Алеха. Треск костей и погружение кулака в податливую плоть удовлетворили его, но только на мгновение. Ничто не длится дольше одного мгновения, с горечью подумал он.

— Тут ворвались два мордоворота, схватили меня и вынесли из бара, никто не попытался их остановить. За баром, в темном и вонючем переулке они по очереди рисовали узоры на моей спине ржавым лезвием, чтобы я никогда их не забыл.

— О, Алех. — Она вскочила и бросилась к нему, чтобы обнять.

— Прекрати, — процедил он сквозь стиснутые зубы, пытаясь оттолкнуть ее.

Но она лишь обняла его крепче.

— Нет, не прекращу, — яростно ответила Эмили. — Ты позволяешь мне прикасаться к тебе, когда мы занимаемся сексом… но, может быть, я хочу дотронуться до тебя сейчас, когда тебе нужно мое сочувствие.