Желанный

– Для меня много значит, что ты здесь, со мной.

– Я сказал СА Барнетту, что сегодня должен быть с тобой, – сказал он, имея в виду старшего агента, перед которым отчитывался. Его взгляд переместился на Коула, Тайлера и Эвана. – Я надеру задницы преступникам завтра.

– На кого вы сейчас охотитесь, агент Уорнер? – спросил Эван. В его голосе прозвучала усмешка, но еще и жесткие нотки. И Тайлер, и Коул, должно быть, тоже это услышали, потому что оба бросили резкий взгляд на Эвана. У меня было ощущение, что Коул хотел что-то сказать, но передумал.

– На кого укажут улики, – ответил Кевин. – Иди по следу достаточно долго, и ты найдешь засранца.

– Улики, – произнес Эван задумчивым тоном. – Я думал, вы, парни, перерастали волноваться об уликах много лет назад. Теперь вы швыряете кусок дерьма и смотрите, к кому прилипнет, разве нет?

– Если ты намекаешь, что мы идем на все, чтобы добыть доказательства, – отрезал Кевин спокойно, – то ты совершенно прав.

Всякое притворное веселье в разговоре теперь полностью исчезло. Я моргнула, слишком поздно вспомнив, что ФБР интересовалось их троицей около пяти лет назад. Я видела заметки в газетах и спросила Джена об этом. Он велел не волноваться – это всего лишь конкуренты по бизнесу выдвинули несколько грязных обвинений, но его рыцари быстро обелят свои имена. Я была занята выпускными экзаменами, поэтому просто поверила дяде на слово. И поскольку больше новостей не появлялось, скоро об этом забыла.

Было ясно, что Эван не забыл, и воздух вокруг нас наполнился неуютным колючим напряжением.

Я прочистила горло, намереваясь сменить тему.

– Как прошло открытие больницы?

– Неудобно, – огрызнулся Эван. Он сунул руки в карманы, потом резко вдохнул. Не требовалось сверхчеловеческой наблюдательности, чтобы понять: он пытается справиться с бешенством. – Простите, – его голос стал мягче.

Он чуть повернулся и в первый раз посмотрел в моем направлении.

– Открытие… черт, целое крыло, это много для меня значит, и теперь больше детей получат помощь, но я должен был быть здесь. – Всего миг он смотрел прямо мне в глаза, и воздух застрял у меня в горле. – Он был хорошим человеком, – проговорил Эван, и боль в его голосе была отражением моей собственной. – Его будет не хватать.

– Да, – поддакнул Кевин. Его голос звучал фальшиво и напыщенно, и я с трудом поборола желание освободиться из его рук, потому что он не понимал. Как он мог? Он не знал моего дядю по-настоящему, не понимал, что именно я потеряла.

Я пыталась сглотнуть, но горло сжалось от слез. Я сжала кулаки, как будто сила могла помочь держать горе под контролем.

– Черт.

Я прекрасно справлялась, конечно, я скучала по Джену, но не впадала в жалость к себе. Я побеждала, и то, что я еще держалась, наполняло меня гордостью. Однако у меня не осталось сил справляться. Холодность Эвана вышибла меня из седла, и я внезапно стала нервной и потерянной во всех смыслах. Я хотела выйти из этого странного треугольника, состоящего из меня, Эвана и Кевина, но не могла пошевелиться.

Я знала, что дядя Джен всегда был за меня. Он всегда меня понимал, всегда был готов меня спасти.

Но его не было рядом, и, к моему ужасу, по щекам потекли слезы.

– Энжи, – пробормотал Эван. – Детка, все нормально.

Я не имею понятия, как это случилось, но вдруг мое лицо прижалось в груди Эвана, он меня обнимал, рукой гладил по спине, а его голос лился на меня бальзамом, призывая выплакаться. Он говорил, что все будет в порядке. Я буду в порядке.

Я прижалась к нему, впитывая предлагаемое им утешение. Его тело было жестким, твердым и сильным, и я не хотела его отпускать. Я хотела втянуть его силу и сделать ее своей.

Но потом у меня потек нос, и я отстранилась, боясь испачкать его дохрелионнодолларовый костюм.

– Спасибо, – выдавила я, или, по крайне мере, попыталась. Не думаю, что слова действительно прозвучали, потому что, посмотрев на него вверх, я увидела дружеское беспокойство. Нет, это был жар. Это было желание. Живое, чистое и совершенно однозначное.

И оно было достаточно необузданным, чтобы прожечь во мне дыру.

Я вздохнула, и этот звук будто бы включил что-то в нем. Затем пламя ушло так же быстро, как появилось, и я снова почувствовала холод, утрату и отчаянное смущение.

– Ты ей нужен, – сказал Эван, передавая меня Кевину, который обнял меня, хотя по его лицу пробежала тень.

– Не хочешь сказать что-нибудь для народа? – спросил Коул, его голос напомнил мне, что он и Тайлер стояли всего в нескольких сантиметрах, внимательно наблюдая за происходящим.

– Хочу, – сообщил деловым тоном Эван с непроницаемым лицом, словно это могло стереть прошедшие несколько секунд. Но было слишком поздно, и все уже изменилось. Я видела это. Видела? Черт, то, что я увидела в его лице, практически сбило меня с ног.

Но теперь он уходил от меня, и я смотрела, как он уходит, крепко схватив Кевина за руку, и знала, что, если хочу его, я должна пойти за ним.

Потому что, когда дело касалось меня и Эвана Блэка, он всегда уходил.

И в этот момент внезапного откровения я поняла почему.

Глава 3