Желанный

Я оглядела комнату, разыскивая Эвана. Я хотела убедиться, что он видел. Хотела, чтобы у него так же все внутри завязывалось узлом, как и у меня.

Но его нигде не было.

– Анжелина, дорогая, молоденькая официантка сказала, что я смогу найти тебя здесь. Так здорово снова тебя увидеть, даже при таких печальных обстоятельствах.

По-южному масляный голос отрезвил меня, и я поморщилась. Я ускользнула на кухню, которая технически была запретной зоной для гостей, в надежде провести хоть несколько мгновений в одиночестве. Похоже, не суждено.

Я натянула дежурную улыбку дочери политика и повернулась спиной к стойке, чтобы поприветствовать Эдвина Малбери, конгрессмена из Алабамы или Миссисипи, или какого-то другого штата, но точно не из среднего Запада.

– Конгрессмен Малбери, какой сюрприз! – солгала я и растянула улыбку еще шире. – Не знала, что вы были знакомы с моим дядей.

У него были седые волосы и тренированная улыбка, в искренность которой я верила лишь наполовину.

– Твой дядя был замечательным человеком, – заявил он, – и с хорошими связями. Вчера я говорил с твоим отцом, и он сказал, что не сможет приехать. И я понял, что должен быть тут.

– Очень признательна, – выдавила я. Малбери был представителем в сенате, и, хотя шестилетний срок моего отца еще не закончился, он старался обзавестись влиятельными союзниками, включая тех, кто начал упоминать его в качестве потенциального вице-президента. Мне не нужна была степень по политологии, чтобы понять, что Малбери больше хочет угодить моему отцу, нежели почтить память дяди.

– Мы не виделись сколько? Почти пять лет? Должен сказать, ты стала очаровательной молодой женщиной.

– Спасибо, – ответила я, стараясь удержать улыбку, хотя это было все труднее. – Почти восемь, – добавила я, не сдержавшись.

В последний раз мы встречались на похоронах моей сестры, и воспоминания о том дне смешались с сегодняшними, отчего я вдруг почувствовала холод и тоску.

Я обхватила себя руками, стараясь вспомнить все свои светские манеры, но теперь слишком потерялась, чтобы продолжать вежливую беседу.

– Ну… – промямлила я, и слово повисло в воздухе, потому у меня не осталось сил.

Меня спас Эван.

– Конгрессмен Малбери? – Пожилой мужчина повернулся к Эвану, который стоял в дверях с загадочным и темным, как полночная вода, выражением лица. – Вас ищет девушка. Кажется, ей не терпится с вами поговорить.

– Да? – оживился конгрессмен, и его рука потянулась поправить галстук, а я подавила усмешку.

– Длинные светлые волосы, короткое черное платье. – Он вошел на кухню и встал около нас. – Когда я в последний раз ее видел, она направлялась в библиотеку.

– Хорошо, – сказал Малбери и повернулся ко мне. – Моя дорогая, был рад пообщаться, но, если эта девушка – мой избиратель, я должен узнать, что она хочет.

– Конечно, – ответила я. – Было приятно снова повидаться. Спасибо, что приехали.

Как только он вышел за дверь, я повернулась к Эвану.

– Ты отличный лжец.

– Очевидно, не такой отличный, как думал, раз ты так легко меня раскусила.

– Может, я просто слишком хорошо тебя знаю, – съязвила я.

Он смотрел на меня некоторое время, потом сделал шаг в мою сторону. У меня перехватило дыхание, пульс начал ускоряться, и когда он протянул ко мне руку, я не шевельнулась, ожидая прикосновения, которого так и не произошло, ведь он потянулся не ко мне, а к бутылке вина.

Дура, дура, дура. Зато теперь я хотя бы могла дышать.

– Слишком хорошо? – сказал он, наливая в бокал пино-нуар и передавая его мне. – Значит, ты узнала все мои секреты?

Наши пальцы соприкоснулись, когда я взяла у него вино, и я вздрогнула от разряда, который пронзил меня от кончиков пальцев до ног.

Я увидела короткую вспышку понимания в его глазах, и мне захотелось себя ударить. Потому что это не я знала его секреты – как раз наоборот. И будь я проклята, если не чувствовала себя смущенной и уязвимой.

– Секреты? – переспросила я. Я стояла прямо, стараясь вернуть контроль над ситуацией. – Вроде того, почему ты едва перекинулся со мной двумя словами за весь вечер? Или почему ты смотрел куда угодно, но не на меня?

Он наклонил голову, обдумывая мои слова, затем налил вина в свой бокал и сделал большой глоток.

– Сейчас я смотрю на тебя.

Я сглотнула. Черт побери, он смотрел. Его туманно-серые глаза застыли на моем лице, и я видела, как напряжено его тело, словно он боролся с жестоким штормом.

Вопреки прежним намерениям, я отхлебнула вина. Да, сегодня мне нужна была трезвая голова, но прямо сейчас мне требовалось мужество.

– Не поспоришь, – согласилась я. – И что ты видишь?

– Красивую женщину, – сказал он так, что мое сердце затрепетало. – Красивую женщину, – продолжил он, – которой нужно немного отступить и подумать, какого черта она делает и почему.

– Прости? – Его тон лишь слегка изменился, но этого было достаточно, чтобы трепет прекратился. – Прости? – повторила я, потому что он настолько сбил меня с толку, что я не смогла подобрать других слов.

– Тебе сейчас нелегко, Энжи, – произнес он, – ты заслуживаешь счастья.