Желанный скандал

– Вас это беспокоит? – напряженно ответила она.

– Немного. – Он налил два бокала белого вина и протянул бокал Эми. – Это вино из наших местных виноделен. Если вы не любите белое вино, я могу предложить красное.

– Я уверена, что белое мне понравится. – Она взяла бокал, чокнулась с его бокалом и попробовала вино. Оно было очень холодным, со сложным фруктовым букетом и легким мягким послевкусием. – Прекрасное вино.

Его губы дрогнули, он кивнул на ее плечо:

– Можно посмотреть? Я видел вашу татуировку в Интернете, но не понял, что это за узор.

Эми слегка наклонилась, чтобы он рассмотрел изображение птицы, вылетающей из клетки, подвешенной на цветущей ветке.

– Красочно, – пробормотал Люка, и она поняла, что тот шутит. Он провел большим пальцем по ее татуировке. – Должно быть, ее долго набивали?

– Четыре часа. Было ужасно больно, – со смехом сказала она. Ей больше хотелось чувствовать прикосновение Люки, чем вспоминать о боли. – Это очень глупо, потому что в то время я была подавлена, а моя мать всегда угрожала лишить меня наследства, если я сделаю татуировку. Поскольку она так и сделала, я решила, что мне не надо ждать.

– Та самая мать, с которой вы говорили сегодня в машине? Та, которая баловала вас, как единственного ребенка?

– Да. Но потом она перестала это делать. – Эми наморщила нос. – Я бы предпочла не говорить о своих родителях. У нас сложные отношения.

– Все в порядке, – мягко сказал Люка. – Но вы можете поговорить о них, если захотите. Здесь безопасно, – насмешливо прибавил он.

– Приятно слышать. – Она отпила вина, смачивая пересохшее горло. – А у вас они есть?

– Татуировки? – Он фыркнул. – Нет. – Он отпил вина, потом поставил бокал на столик. – Мне тоже запрещалось делать татуировки, но меня это не беспокоило. У меня никогда не было особенного желания бунтовать. Мой отец думал, что корона дает ему право делать все, что он хочет, несмотря на обязанности. Меня учили по‑другому.

– Ваша мать и ее команда?

– Да. Отцовское поведение повлияло на нее. У нее начались проблемы с психикой. Вот почему существует этот благотворительный фонд. Она основала его, понимая, с какими препятствиями сталкиваются люди при обращении за лечением. Она скончалась от другого заболевания, но я часто думаю, что ее доконала депрессия. – На его лице появилось мучительное выражение. – Мама была очень волевой. Она любила нас, но крайне разочаровалась в своем муже. – Люка скривил губы. – Ему было совершенно безразлично, как он на нее повлиял. По‑моему, он даже злился на нее. Он не желал быть хорошим мужем, отцом или королем. Отец стремился доказать, что ему не надо уважать чьи‑то нужды. Поэтому я считаю, что любой бунт – проявление эгоизма.

– Ой, – беспечно сказала Эми и поставила бокал на стол. Ей не хотелось, чтобы Люка понял, как ее задели его слова.

– Я не хотел сказать, что вы эгоистка. Я говорил в общем.

– Но я была эгоисткой, – заверила она его. – Я была самовлюбленной идиоткой до тех пор, пока меня не лишили роскоши. – Ей было обидно, и она чувствовала себя брошенной родителями после того, как они развелись и отправили ее в школу‑интернат. Она требовала только их любви и внимания.

Ее поведение ухудшалось. И Эми была отчасти виновата в том, что случилось у нее с тренером по хоккею на траве. Она знала, что поступает неправильно, но и он тоже был не прав. И ему было двадцать девять лет, а ей всего восемнадцать.

– Я не всегда правильно отстаивала свою независимость, – призналась она. – Но меня раздражает, что непринятие того, как якобы должны вести себя девушки и женщины, считается бунтом. Вот с чем я действительно боролась. Моя мама всегда говорила, что нельзя разговаривать громко и надо уступать. Она считала, что женщины не должны привлекать к себе внимания, потому что это отвлекает внимание от действительно важных людей. То есть от мужчин. – Эми закатила глаза.

– Ой, – иронично сказал он.

Она прикусила губу, сдерживая улыбку.

Люка покачал головой, но отнесся к ее замечанию с добродушным весельем.

Он ей нравится, черт побери! Но Эми следует сосредоточиться на том, почему она здесь.

– Я покажу вам женщин, которые могут при желании вас опозорить, – сказала она.

– Я думал, что уже вижу одну из них перед собой, – протянул он, потом увидел замешательство Эми и серьезно произнес: – Я пошутил.

– Я поняла. Я просто не знала, что вы умеете шутить. – Она показала ему свой телефон. – Этих знаменитостей я знаю достаточно хорошо и могу с ними договориться.

Они стояли так близко друг к другу, что Эми чувствовала тепло тела Люки и мягкий аромат его лосьона после бритья. Он отпил вина, когда она начала листать фотографии, давая краткую биографию каждой женщине.

– Немецкая наследница автомобильного концерна, она пытается запустить собственную линию моды. Звезда кантри‑музыки, американка, получила награду за песню о своем скандальном разводе. Двоюродная сестра британского посла. Она ведет онлайн‑курсы по кулинарии.

Люка быстро отверг их всех:

– Они слишком молодые. Никто не поверит, что я слушаю американскую музыку в стиле кантри. И где я мог познакомиться с онлайн‑шеф‑поваром?