Желать невозможного

– Давай сходим. Если человек приглашает незнакомых людей к себе, значит, ему плохо, может, он так одинок, что ему и поговорить не с кем. Может, создает новую картину, хочет показать и выслушать мнение о ней даже таких профанов, как мы, ничего не понимающих в живописи.

Они оставили детей дома и отправились в гости, рассчитывая побыть в мастерской не более часа. Художник, увидев их на пороге, обрадовался.

– Честно говоря, не надеялся, – сказал он.

– К вам совсем гости не приходят? – удивилась Настя.

– Раньше, когда я был нищим, как и значительное большинство художников, приходили постоянно. В основном собратья по нашему цеху. Потом, когда появился достаток, стало появляться еще больше народу. Сидели, разговаривали, а перед уходом просили в долг. Но теперь не заходит никто: видимо, думают, что я буду требовать деньги обратно. А я бы еще дал, только бы одному не быть. Понимаю, что друзей купить нельзя, но что сделаешь, когда замучен одиночеством?

Алексей провел их в просторную мастерскую, где по стенам были развешаны его картины.

– Вот здесь я и работаю, и живу, – сообщил он. – Сейчас уже могу купить мастерскую с квартирой в придачу, но к этому месту настолько привык, что не знаю, как смогу жить в другом доме. Впрочем, одному и здесь простора достаточно.

Олег с Настей стали рассматривать работы художника.

– А где портрет участкового? – спросил Иванов.

– Увы, – развел руки Алексей, – имел неосторожность взять для экспозиции в Испании. И ее купили одну из первых. Некий человек сказал, что он занимается закупками произведений искусства для королевской семьи, выписал мне чек на двадцать тысяч евро, забрал картину и ушел. Теперь, вероятно, Хуан Карлос сидит в своем кабинете и смотрит на бдительного Воропаева. А вообще, к этой картине приценивался тот самый питерский полковник, о котором я уже рассказывал. Я, вообще, думал за нее выручить тысячи три в лучшем случае. Полковнику, может, и вообще даром отдал бы. Но его жена отговорила.

– Жену, случайно, не Анжелика зовут? – спросил Иванов, так как помнил и саму Анжелику, и то, как Берманов отбил ее у Васечкина.

– Кажется, так.

Олег удивился, но больше вопросов не задавал, а Настя тем временем рассматривала картину, на которой толпа людей, окружив светловолосую девушку в голубом джинсовом костюмчике, размахивала руками и кричала что-то, вероятно, очень злобное. И лишь один изображенный на картине человек пытался договориться с толпой.

– Это как раз та работа на библейскую тему, которую мне заказал олигарх, – объяснил Алексей. – Называется «Христос и грешница». Я тут со светом попытался поработать в стиле Генрика Семирадского.

– А образ грешницы вы откуда взяли? – спросила Настя. – Выдумали?

– Не совсем. Хотя вы правы, образ мне не задался с самого начала. Но потом кто-то из других моих заказчиков пригласил меня в клуб, а там выступали три девочки – песни пели. И вот среди них я увидел эту: исполняет вроде веселенькие песенки, а глаза у нее такие грустные!

Олег с Настей осмотрели все работы, потом сели пить чай с тортом, который они принесли с собой. А когда взглянули на часы, то ужаснулись: надо спешить домой – укладывать детей спать.

Ночью Олег долго не мог заснуть. Он лежал и прислушивался к тишине. Ровно и тихо дышала Настя на его плече, и не было в мире иных звуков. Неожиданно Иванов понял, что счастлив. Счастье вошло в его жизнь осторожно и незаметно: не свалилось внезапно на голову, как это случается со многими людьми, а пристроилось рядом – доверчивое и ласковое, не будоража и не меняя ничего из привычного уклада; счастье, вот оно – рядом, на плече, в соседней комнате, в шепоте листьев за окном, в блеске ночных звезд, оно – повсюду: в добром сиянии солнца, в играх детей, в испытанной верности лучшего друга, в улыбках незнакомых людей и в предчувствии чего-то светлого и радостного.

37

– И все-таки я ее где-то видел, – произнес Менжинский.

– Кого? – не понял Илья Евсеевич.

– Да медсестру эту.

– Послушай, Леня! – внезапно разозлился Флярковский. – У меня… то есть у нас серьезные проблемы, а ты о бабах! Мне кажется, что решение нами принято. Ты…

– Не стоит беспокоиться, – поспешил успокоить босса Менжинский. – На днях я переговорю с человеком, который поможет. Он тянуть не будет, деньги, конечно, попросит немаленькие. Но зато результат стопроцентный.

– На днях, поговоришь… Потом этот человек тоже на днях начнет подготовку… И это затянется на месяц! А вдруг за это время с ребенком что-то случится?

– Все будет сделано быстро. А за мальчика не волнуйтесь: он под постоянным наблюдением. Даже в зоопарке за ним следили мои люди.